Как себя чувствуют пассажиры?
Пока пассажиры чувствуют себя отлично. Но не пускайтесь ни в какие авантюры.
Вы сами повели двойную игру.
Приношу извинения. Инструкции остаются прежними. Свяжитесь со мной, когда расчистите путь. Конец связи.
Думаешь, они что-то подозревают? спросил Лонгмен. Я хочу сказать, все эти вопросы?
Все эти вопросы совершенно естественны, заметил Райдер. Они думают так, как мы того хотим.
Господи, воскликнул Лонгмен. Посмотри, сколько народу толпится у самого края платформы. Когда я был машинистом, по ночам мне снились кошмары, что дюжина человек падает мне под колеса.
Когда вагон подошел к началу станции, с платформы до них донеслись крики. Люди потрясали кулаками, несколько человек в них плюнули. Райдер заметил в толпе несколько человек в голубых шлемах. Когда вагон миновал платформу, он увидел человека, который стиснул кулаки и ударил ими по стеклу.
Мы могли быстрее добраться на метро, заметил комиссар.
Начальник полиции округа с нескрываемым изумлением взглянул на него. За все годы знакомства он никогда не слышал, чтобы комиссар шутил.
Водитель включил сирену и пробился через перекресток. Постовой на углу отдал им честь.
Начальник полиции произнес в микрофон:
Они все ещё движутся?
Да, сэр. Очень медленно, на самой малой скорости, но движутся.
Где они сейчас?
Возле станции на Двадцать третьей улице.
Спасибо.
Комиссар глянул в заднее окно.
Нас преследуют. Это автобус телевидения. А за ним, похоже, ещё один.
Черт возьми, выругался начальник округа. Мне следовало приказать, чтобы их задержали. Вот уж чирей в заднице!
Свобода печати, вздохнул комиссар. Не следует их раздражать. Когда все кончится, нужно будет привлечь на свою сторону всех, кого только сможем.
Захрипел динамик.
Сэр, они въехали на станцию на Двадцать третьей улице и продолжают двигаться со скоростью пять миль в час.
Такое впечатление, что впереди пробка, заметил комиссар.
Голос в динамике произнес:
Не остановились. Миновали платформу станции на Двадцать третьей улице.
Прибавь-ка ходу, бросил шоферу начальник округа. Включи сирену.
Ну, а теперь, сказал он, ты понимаешь, чего я от тебя хочу?
Следовать за тем поездом. Верно?
Даниельс заподозрил, что машинист издевается, и сердито глянул на него.
Давай, вперед, грубо подогнал он, только не слишком быстро и не слишком близко.
Машинист подал ручку контроллера вперед, и вагон резко взял с места.
Прибавь немного, торопил Даниельс. Но не слишком. Я не
хочу, чтобы они нас увидели или услышали.
Машинист толкнул ручку контроллера.
Увидеть это одно, а услышать другое. Такой штуки, как бесшумный поезд метро, ещё не придумали.
Они миновали платформу станции Двадцать восьмой улицы; там было пусто, если не считать небольшой кучки полицейских. Когда в отдалении показались огни станции Двадцать третьей улицы, Даниельс велел:
А теперь притормози. Буквально ползи. Не спускай глаз с их огней. Ползи. И не шуми.
Капитан, это поезд метро. Такая штука не шуметь не может.
Даниельс, пристально всматривавшийся через окно, почувствовал, как от напряжения начинают слезиться глаза.
На пути для местных поездов горит красный, заметил машинист. Значит, они были здесь совсем недавно.
Медленнее. совсем медленно. Буквально ползком, не унимался Даниельс. И тихо. Чтобы не было слышно ни звука.
Шэф, вы слишком многого хотите от старого вагона, вздохнул машинист.
Буквально через несколько минут толпа перестала существовать как единое целое. Пихаясь и толкаясь, люди начали пробиваться вперед, а там, выбравшись на свободное пространства, прибавляли шагу: время деньги, и его не следовало тратить впустую. Осталось только несколько сотен человек в основном лентяи или романтики, цеплявшиеся за слабую надежду, что у них на глазах произойдет хоть что-нибудь. Философы и теоретики, сбившись в кучки, организовали шумную дискуссию. Индивидуалисты излагали собственные мнения.
И что вы думаете о нашем мэре! Он нужен там внизу, как вторая дырка в заднице.
Нужно было всех их просто перебить. Как только начинают уступать бандитам, они наглеют. Преступники прекрасно разбираются в психологии.
В общем-то, они довольно мелкие людишки. Я бы на их месте потребовал десять миллионов. И получил бы их.
Черные? Никогда! Черные парни знают свое дело, когда речь идет про сотню долларов, не больше. Это белые, и я готов их даже похвалить, что они задали жару этим свиньям.
Комиссар? Он совсем не похож на полицейского. Как вы можете кого-то уважать, если он даже не похож на полицейского?
И что вы думаете про нашего мэра? Вы считаете, богач может заботиться о бедных? Параллельные линии никогда не пересекутся!
Нет, вы мне скажите, вы мне только скажите, чем эти бандиты отличаются от акул большого бизнеса. А я вам скажу, чем: большой бизнес защищает закон. А маленькому человеку всегда достается.
Вы знаете, как они собираются скрыться? Я могу вам сказать. Они уедут этим поездом на Кубу!
Что ты сказал, парень?
Глава 19
Правильно? спросил Лонгмен.