Если кто-нибудь немедленно что-нибудь не придумает, сказал он, я возьму все в свои руки.
Губернатор понимающе кивнул.
И что вы сделаете, Пол?
Не знаю.
Прекрасный ответ, вполне достойный вас.
Норрис медленно ответил:
Слушайте, Бент, вы мне осточертели.
Вы остры на язык. Все это знают. И вы пользуетесь им, чтобы издеваться над всем, что создало величие этой земли. Вы
Вы имеете в виду, сказал губернатор, унаследованное состояние, положение и то, что когда-то называлось привилегиями?
Тот кивнул.
Я видел недавно ваше имя в одном списке. Ваши доходы за прошлый год достигли почти миллиона долларов, но при этом вы совсем не платили налогов.
Я не нарушал законов. На лбу Норриса забилась тонкая жилка. Все было в рамках закона.
В этом я убежден, только вот человеку, который зарабатывает только десять тысяч в год, тяжело понять, почему он должен платить налог в двадцать процентов.
Бет смотрела, слушала и пыталась понять, чего хочет добиться губернатор, сознательно восстанавливая против себя этого человека, будь он хоть тысячу раз прав.
Мне плевать на людей, зарабатывающих десять тысяч в год, ответил Норрис. Они меня не интересуют.
Бет в душе рассмеялась. «Теперь понимаю, сказала она себе, это сознательное размахивание красной тряпкой, чтобы отвлечь человека от главной проблемы».
Но и на вас, Пол, наплевать тому нашему гипотетическому человеку, зарабатывающему десять тысяч долларов в год. Он сыт вами по горло и считает, что с вами и вам подобными давно пора кончать.
Вы говорите, как коммунист.
Это обо мне уже говорили.
Значит, вы признаетесь?
Губернатор улыбнулся:
Я думаю, откуда взялось это обвинение. Крайние левые считают меня слишком верной опорой нашего строя, и вместе с мнением, которого придерживаетесь вы и вам подобные, это ставит меня туда, где я и хочу быть: довольно близко к центру. Он помолчал. Попробуйте задуматься над всем, что я вам сказал. И потом внезапно холодным голосом: Но пусть вам не взбредет в голову затеять в этом зале какой-нибудь переполох, или я прикажу связать вас как рождественского гуся и заткнуть вам рот бананом. Вы поняли?
Норрис засопел. Жилка на лбу набухла еще сильнее.
Вы не посмеете!
Губернатор ощерился.
Не пытайтесь это проверить, Пол. Я блефую только в покере. И они с Бет отошли прочь.
Официант с напитками на подносе заступил им дорогу.
Спасибо, парень, сказал губернатор. Подал бокал Бет и сам взял другой.
Как идут дела, господин губернатор? спросил официант полушепотом. Знаете, говорят, что нам отсюда не выбраться. Никогда. Говорят, что с пожаром не могут справиться. Говорят
Всегда что-нибудь да говорят, ответил губернатор, и всегда кто-нибудь заявляет, что все кончено.
Ну да. Я знаю, в войну я служил на флоте. Только, господин губернатор, у меня жена и трое детей, что будет с ними? Скажите мне, что будет с ними?
Мальчики, спросил губернатор, или девочки?
Разве в этом дело? Но ответил: Два мальчика и девочка.
Сколько им?
Официант нахмурился.
Одному одиннадцать, Себастьяну. Берту девять. Бекки всего шесть. К чему это вам?
Бекки еще слишком мала, ответил губернатор. Но почему бы вам не взять Себастьяна и Берта в субботу на футбол?
То есть завтра?
Разумеется, губернатор спокойно улыбался. Мы там сможем увидеться. И если так, ставлю вам пиво, а ребятам кока-колу. Идет?
Официант замялся. Потом ответил:
Думаю, вы мне дурите голову, извините за выражение, мадам. Он помолчал. Но если мы там и вправду встретимся, то ловлю вас на слове, так и знайте. Он отвернулся, но тут же обернулся к ним снова: Я обычно хожу на западную трибуну. Уходя, он улыбался.
Он понял, Бент, заметила Бет.
Губернатор кивнул.
В войну я служил в Лондоне. Тогда вы еще были совсем ребенком.
Бет улыбнулась так же, как он.
Не пытайтесь испугать меня своим возрастом.
Когда настал настоящий хаос, продолжал губернатор, люди сумели с ним справиться. Не то чтобы им это нравилось, но справились. Выдерживали, не жаловались и редко паниковали. Такие же люди, как этот парень. А люди вроде Пола Норриса не умеют ну жить вместе с другими.
И вместе с другими умирать, добавила Бет. Да, вы правы. У нее уже горели веки. Возможно, в конце концов запаникую и я.
Еще не конец. Голос губернатора звучал уверенно и твердо. Но если он и наступит, вы паниковать не будете.
Прошу вас, Бент, не позволяйте мне этого.
Было 17.23. С момента взрыва прошел час.
Глава 10
Да, сказал он наконец, она здесь. Подал трубку Патти.
Я так и думала, что ты там, девочка моя, услышала она голос матери. В ее тоне не было и следа упрека. Это хорошо. Папа был бы рад.
Тишина.
Патти закрыла глаза. Потом нерешительно спросила:
Был бы? Что это значит?
Молчание в трубке длилось бесконечно. Потом Мери Макгроу прервала его спокойным голосом, в котором не было и следа слез.
Умер, сказала она. И все.
Патти невидяще уставилась на хаос за окном и глубоко, с дрожью вздохнула.
А я была здесь.
Ты ничем не помогла бы, ласково ответила Мери. Меня пустили к нему на несколько минут. Но он не видел меня и даже не знал, что я там.
Слезы уже готовы были хлынуть из глаз. Патти с трудом сдержала их.