О'Брайен нагнулся для поцелуя, и когда их губы почти соприкоснулись, Джейсон вцепился в изящный маленький нос зубами, размалывая и кусая его, как только мог.
Взвизгнув, как женщина, О'Брайен рефлекторно отдернул голову, но это движение только помогло коренным и резцам войти глубже.
Джейсон подавился кровью, но держал. Снова взвизгнув, О'Брайен схватил Джейсона за глотку, и этого было достаточно, чтобы тот разжал зубы, хватая воздух и давясь кровью.
Маленький капитан отпрянул со стонами, тряся руками и широко раскрытыми глазами глядя на кровь. Слезы текли из зажмуренных глаз, и он, трясясь, приказал другому мужчине осмотреть его рану. Оба исчезли из поля зрения, но Джейсон слышал звук воды и чего-то рвущегося липкого. Высокий утешал О'Брайена как ребенка, повторяя, что все будет хорошо. Он разве что не целовал капитана
в носик.
Это будет уродливо? прохныкал голос, и Джейсон улыбнулся. Робкий голос доходил даже сквозь горение в желудке, и Джейсон улыбнулся шире. Пожалуйста, доктор, скажите, я не буду уродлив?
Доктор несколько раз заверил, что раны поверхностные, всхлипы и гнусавое хныканье наконец затихли. И когда О'Брайен появился перед Джейсоном, его женский нос и часть щек были скрыты пластырем. Глаза капитана были дырами на лице. Глубокие черные точки, сверкающие огнем.
Ты заплатишь за это! О'Брайен был слишком шокирован и глотал слова вместе со слезами. Он нежно поглаживал пластырь на лице, гневные точки загорелись снова, обжигая Джейсона ненавистью.
В ответ Джейсон плюнул в О'Брайена его кровью. Он промахнулся: капитан испуганно отшатнулся. Но ненависть быстро вернулась, блеснув в глазах О'Брайена почти сразу же.
Ты заплатишь! Ты заплатишь! повторял О'Брайен со слезами на глазах, держась за пластырь. Потом повернулся к появившемуся у края кровати доктору:
Никаких наркотиков. Никаких обезболивающих. Даже аспирина. Понятно?
Доктор пожал плечами, и О'Брайен покинул комнату, все держась за пластырь на носу, будто не веря, что тот здесь.
Когда дверь захлопнулась, доктор посмотрел на руки, на Джейсона. Несколько раз его глаза пробежали туда-обратно, пока их выражение не застыло, и он снова пожал плечами.
Простите, промямлил он и исчез из поля зрения.
Джейсон улыбнулся. По крайней мере, доктор колебался, и его решение не помогать Джейсону было понятно. К тому же, Джейсон не нуждался в наркотиках. У него было КИ, а если будет недостаточно, у него была ненависть к О'Брайену. Джейсон никогда не думал, насколько сильной может быть ненависть. Она поддерживает ещё долго после того, как исчезнут все эмоции. Подумав о докторе, Джейсон улыбнулся и переключился на мысли об убийстве О'Брайена, с каждым ударом сердца чувствуя свивающую боль в желудке.
Он допустил ошибку. Надо было рубящим ударом перебить глотку. Раздавить её, чтобы О'Брайен захлебнулся собственной кровью. Надо было сделать именно так, а не душить его. Именно так. И он это сделает, как только предоставится шанс.
Сбоку появился доктор со шприцем, и Джейсон наконец-таки разглядел его. Высокий, особенно из-за разницы в положениях, уже за 50, круглое морщинистое лицо, в черных волосах проблески седины. Густые черные брови пересекали лоб, правильные черты. И они искажены гневом.
Будь я проклят, если позволю всякому пидару мне указывать! проворчал доктор, и не успел Джейсон ответить, как он протер участочек на руке и вколол обезболивающее.
Джейсон улыбнулся доктору, когда тепло наркотика разлилось из руки в мозг, и подмигнул. Он полюбил этого человека, который рисковал головой, и, проваливаясь в обещающее тепло, услышал:
Если это что-нибудь для вас значит, О'Брайен изувечен навсегда. Вы почти откусили кончик его носика.
Джейсон смог только улыбнуться и мигнуть. Он слишком устал, а успокаивающая темнота была слишком приятной, в ней не было боли, тюрьмы и О'Брайена.
Джейсон начал мечтать о Бруни.
Они были в комнате в Институте, и она ласкала его инструмент, обследуя его языком с профессионализмом Марси. Бруни заглотила его, он исчез во рту, и Джейсон почувствовал странное кручение в животе. Желание, поселившееся в мозгу после их последней ночи.
Бруни сосала, крепко обхватив пенис и двигая губы вверх и вниз, приближая оргазм в теле и мозгу. Она быстро сменила позицию, перевернувшись, и Джейсон в безумном желании схватил её ягодицы и рванул вниз. Он зарыл лицо в её влажную вагину, вдыхая аромат мускуса и двигая языком по стенкам. Он дошел до клитора, и Бруни застонала, но звук был заглушен пенисом, а он массировал складочку кожи. Когда язык скользил по ней, Бруни стонала от удовольствия и всасывала энергичнее, обхватив пальцами разбухшую плоть. Ее ноги дрожали, когда он всасывал клитор, и она выгибалась в экстазе, прижимаясь к его лицу влажной вагиной.
Но они не достигли оргазма. Как во всех снах, сцена быстро сменилась, Джейсон был в паре футов от нее, танцующей. Не по настоящему. Скорее вертящейся. Поворот, и снова, и снова, Бруни улыбалась Джейсону, а центробежная сила подняла её груди под прямым углом к телу. Черные волосы разлетелись, и в потоке воздуха иссиня-черные пряди, казалось, манили его, как щупальца. Джейсон хотел ответить призыву, когда образ пропал, и он очутился в тюремной больнице. С Бруни.