Куда ты идешь?
Сейчас вернусь!
Он отодвинул шпингалет среднего окна и выскользнул наружу.
Уимс продолжал торжественно вышагивать у ворот. Барлоу подождал, пока голоса не смолкли. Ряд тяжелых хриплых вздохов, звуки шагов сообщили, что доктор Фелл выкарабкался из машины и утвердился на земле.
Фред держался в стороне, когда доктор Фелл в пелерине с накинутым капюшоном и в широкополой шляпе проследовал за Уимсом. Большой двухместный «кадиллак» с работающим двигателем стоял на другой стороне дороги. Его фары освещали пространство перед капотом среди песчаных наносов виднелись клочки травы. С моря донесся легкий порыв ветра, который взъерошил ему волосы. Почувствовав, как у него отяжелели веки, Фред понял, что он чертовски устал.
Привет, Джейн.
Привет, Фред.
Им всегда было приятно и весело находиться в обществе друг друга. Это и лежало в основе их общения. Но теперь оба были сдержаны и напряжены.
Констебль сказал, заметила Джейн, что меня «хочет видеть мистер Барлоу». Вот и отлично. Честно говоря, мне не хочется заходить в дом. Разве что я как-то могу помочь Конни.
Значит, ты уже слышала?
Да, инспектор передал доктору Феллу по телефону суть случившегося.
Облокотившись на дверцу, он нагнулся и заглянул в салон. Джейн сидела за рулем, отделенная от него солидным пространством красного кожаного сиденья. Она отвернулась от Фреда, и на лицо ее падали отсветы от приборной доски. Из-под капота работающего двигателя шло тепло.
Нервное напряжение отдавалось болью в икрах это тоже был показатель усталости. Выездная сессия завершилась. Пять непростых дел. Четыре победы и одно поражение Липиатт.
(«И вы будете препровождены туда, откуда вас сюда доставили, а далее к месту казни, где вас
повесят за шею и оставят висеть, пока вы не скончаетесь; и да упокоит Господь вашу душу».)
Фред отогнал от себя эти мысли. Он был рад встрече с Джейн Теннант. Эти слова включали в себя не равнодушное признание данного факта, а искреннюю горячую радость, с которой он встретил ее.
Она была потрясающей личностью. Именно так! От нее исходило умиротворяющее спокойствие. Он заметил, что, положив на руль тонкие руки, она барабанит по нему пальцами с облупившимся лаком на ногтях. Он видел, как девушка выжидающе смотрит на него серыми, широко расставленными глазами.
Насколько там все плохо? осторожно спросила она.
Доктор Фелл думает, что и судья может иметь к этому отношение. И даже больше, чем просто иметь отношение.
Ну, не так уж и плохо.
Ты не против, если я влезу в машину и посижу рядом?
Джейн помолчала.
Милости просим, наконец сказала она.
Он отметил эту заминку. Его радость от встречи несколько поблекла. Вот и всегда она так. Не то что Джейн избегала его или, наоборот, давала понять, что их отношения могут выйти за рамки простой дружбы. Тем не менее, она всегда старалась как-то отстраниться от него, не переступить границ существующего между ними пространства в буквальном и переносном смысле слова. Если, например, они вместе пили чай, и рядом с ним на диванчике было место, Джейн всегда предпочитала сидеть напротив на другом стуле.
Места хватит, заметила Джейн. Если уж тут размещается доктор Фелл, то, видит бог, его достаточно. Нервничая, она засмеялась, но тут же спохватилась. Я всегда говорю, что внутри у этих «кадиллаков» места достаточно, но никак не могу привыкнуть к американским машинам с левым рулем. Они
Барлоу откинулся на красную кожаную спинку сиденья.
Джейн, сказал он, ты можешь помочь нам?
Помочь вам?
Дать исчерпывающие свидетельские показания. Обо всем, что ты знаешь.
Она долго молчала. Фред отметил, что она даже не выключила двигатель. Тихое урчание мотора лишь усиливало ощущение одиночества и отъединенности, которыми была окружена эта машина. Никогда еще он так остро не ощущал физическое присутствие Джейн.
Я хочу быть честной с тобой, Фред, наконец сказала она. Да, я знаю кое-что о его истории. О том деле пять лет назад.
Да. У него болела голова. Так все и было, да? Если это то дело, о котором я читал, то помню кое-какие подробности. Это правда? Это тот самый Морелл?
Другого быть не может. Тем не менее, я не могу понять! Доктор Фелл сказал, по крайней мере основываясь на словах инспектора Грэхема, что Морелл отнюдь не безденежный бедняга, каким его знали. Грэхем сообщил, что он более чем обеспеченная личность с процветающим бизнесом. Может, речь идет о его брате?
Нет, это тот самый человек.
Ты хоть что-то понимаешь?
Да, думаю, что понимаю. Он смотрел на циферблаты приборной доски. Типичная итальянская логика, вот и все. Морелл или Морелли считал, что у него есть полное право превращать в наличный капитал то воздействие, которое он оказывает на женщин. Никакой уголовщины одна только логика. И вдруг он получает пинок. Общество его раскусило и выставило на посмешище в открытом суде. Тогда он решил, пользуясь той же логикой и прилагая те же усилия, заняться другим делом. Подниматься в другом бизнесе. Но одно другому не мешает. Так что вполне возможно разобраться во всех его поступках.
До чего здорово, не без легкой иронии сказала Джейн, ты разбираешься в людях!