Возможно, это был Уэзли.
Хотя
мог быть кто угодно.
Лодка набирала скорость.
Кимберли продолжала плыть, но к тому времени, когда она добралась до места, где произошла трагедия, от лодки и след простыл.
Уноси готовенького. Кто на новенького?
Впрочем, одно большое но.
Трое других мужчин уже были убиты в необычайно короткий срок. (Это если включать сюда Уэзли, который, если не сам убийца, то тоже мертв.)
Женщины пока все целы и невредимы.
Это наводит на мысль, что быть мужчиной на этом острове небезопасно.
Другими словами, как вы думаете, кто следующий?
И совершенно неясно, что нужно делать. Покинуть остров я не могу убийца угнал нашу моторную лодку, и где она сейчас, определить невозможно. Последний раз, когда я ее видел, она уплывала на север. В это время мы с Кимберли вытаскивали тело Эндрю на камни за оконечностью мыса. (Примерно в том месте, где вчера вечером мы с Билли мыли посуду.)
Сейчас, когда я увидел собственными глазами рану, сомнений в том, что орудием убийства был топор, больше не оставалось. Череп был практически разрублен напополам сверху вниз до челюсти. Задняя часть головы осталась, можно сказать, невредимой, но передняя, включая лицо, представляла собой огромный зияющий пролом, и, когда мы втаскивали Эндрю на камни, из его головы все еще сочилась какая-то кровавая липкая слизь. В жизни не видал такой ужасной раны, и, если бы надо было определять по одному лицу, Эндрю вряд ли можно было опознать.
Какая, должно быть, мука для Кимберли видеть отца в таком состоянии. Но в ситуации была и доля зловещей иронии. Вчера Эндрю из кожи лез вон, чтобы защитить дочь от шока, который она могла испытать при виде тела Кита. А теперь перед ней был он сам, с гораздо более страшными увечьями, чем Кит, и ничего не мог поделать с этим.
И меня стошнило.
Кимберли, впрочем, оказалась выносливее. После того как мы вытащили тело из воды, она примостилась на камне, повернувшись к нам спиной. Она сидела лицом к морю, поджав ноги и обхватив руками колени. Это была та самая поза, в которой она долго сидела вчера на пляже после того, как похоронила Кита.
Наша моторная лодка к тому времени почти скрылась из виду.
Я подумал о том, не присесть ли рядом с Кимберли и, быть может, даже положить ей руку на плечо. Мне очень хотелось это сделать. Успокоить ее. Но я не был уверен, что меня правильно поймут, и отказался от этой мысли.
Нарушив молчание, я спросил:
И что будем делать дальше? Она лишь покачала головой.
Нельзя, чтобы другие увидели его таким, уточнил я, предположив, что именно это сказал бы Эндрю, если бы был в состоянии говорить.
Но она лишь молча смотрела вдаль.
Может, сходить за одеялом или чем-то в этом роде? предложил я.
Да, да, тихо промолвила она.
Ты останешься здесь?
Она кивнула.
Но когда я повернулся и уже собрался уходить, Кимберли остановила меня.
Нет, погоди. Затем поднялась на ноги. Когда повернулась, я увидел, что она тихо плачет. Смахнув слезы, она шмыгнула носом: Одну секундочку, ладно?
Конечно.
Я сейчас перестану... одну секундочку.
Я старался не смотреть на нее. Потому что чувствовал себя виноватым нехорошо было в подобной ситуации когда в трех футах в стороне лежал на камнях с раскроенным черепом ее отец обращать внимание на то, как замечательно она выглядела в своем бикини.
Она снова вытерла глаза. Затем тихо произнесла:
Спасибо за помощь, Руперт.
Я пожал плечами.
Ты прав. В том, что не следует показывать его в таком виде. Бог свидетель, мне очень жаль, что... Ему наверняка хотелось бы, чтобы его запомнили таким, каким он был всегда. Понимаешь?
Поэтому я и подумал, что лучше сходить в лагерь и принести что-нибудь, чем можно было бы его прикрыть.
Я собираюсь отбуксировать его за риф.
Что?
Похоронить его в море. Он всегда этого хотел.
А может, нам следует положить его рядом с Китом? Ты так не думаешь? Чтобы можно было его взять с собой, когда нас спасут?
Кимберли покачала головой:
Кит это совсем другое. Папа предпочел бы именно такие похороны.
А мнение Билли тебя не интересует?
Приведи ее сюда. Конни и Тельму тоже. Пусть все сюда придут. А я пока спущу папу в воду.
Может, тебе помочь?
Нет, ступай в лагерь.
У меня был выбор: плыть или идти по камням. Поскольку я был без обуви, выбрал первое.
Билли и Конни все
выкрикнула Билли.
Ты не можешь идти один, крикнула мне Кимберли. Если уж тебе приспичило идти к лагуне, мы все пойдем с тобой.
Нет, это необязательно. Неожиданно мне стало совестно. Разумеется, было приятно, что ты все-таки кому-то не совсем безразличен а я оказался таким эгоистом: бесчувственным и докучливым.
Мне кажется, нам следует перекусить, вступила в разговор Тельма. А что думают остальные? Потому что лично я умираю с голоду.
Прекрасная мысль, обрадовался я. Как только я повернул назад, все сразу прекратили обращать на меня внимание. Кроме Кимберли. Та не сводила с меня глаз. Да и мой взгляд был словно прикован к ней.
Она стояла на песке, широко расставив ноги: гавайская рубашка отдувалась за ее спиной, волосы развевались. Левой рукой она подпирала обнаженное, если не считать тонкой полоски плавок, бедро, в правой сжимала копье. Кончик копья был погружен в песок у ее стопы, но все равно оно было выше ее головы.