Вы были влюблены? вдруг спросил он.
Альберт задумался на несколько секунд, потом лицо его озарилось грустной улыбкой. Он нагнулся к Делесову и внимательно посмотрел ему в самые глаза.
Зачем вы это спросили у меня? проговорил он шепотом. Но я вам все расскажу, вы мне понравились, продолжал он, посмотрев немного и оглянувшись. Я не буду вас обманывать, я вам расскажу все, как было, сначала. Он остановился, и глаза его странно, дико остановились. Вы знаете, что я слаб рассудком, сказал он вдруг. Да, да, продолжал он, Анна Ивановна вам, верно, рассказывала. Она всем говорит, что я сумасшедший! Это неправда, она из шутки говорит это, она добрая женщина, а я, точно, не совершенно здоров стал с некоторого времени.
Альберт опять замолчал и остановившимися, широко открытыми глазами посмотрел в темную дверь.
Вы спрашивали, был ли я влюблен? Да, я был влюблен, прошептал
он, поднимая брови. Это случилось давно, еще в то время, когда я был при месте в театре. Я ходил играть вторую скрипку в опере, а она ездила в литерный бенуар с левой стороны.
Альберт встал и перегнулся на ухо Делесову.
Нет, зачем называть ее, сказал он. Вы, верно, знаете ее, все знают ее. Я молчал и только смотрел на нее; я знал, что я бедный артист, а она аристократическая дама. Я очень знал это. Я только смотрел на нее и ничего не думал.
Альберт задумался, припоминая.
Как это случилось, я не помню; но меня позвали один раз аккомпанировать ей на скрипке. Ну что я, бедный артист! сказал он, покачивая головой и улыбаясь. Но нет, я не умею рассказывать, не умею прибавил он, схватившись за голову. Как я был счастлив!
Что же, вы часто были у нее? спросил Делесов.
Один раз, один раз только но я сам виноват был, я с ума сошел. Я бедный артист, а она аристократическая дама. Я не должен был ничего говорить ей. Но я сошел с ума, я сделал глупости. С тех пор для меня все кончилось. Петров правду сказал мне: лучше бы было видеть ее только в театре
Что же вы сделали? спросил Делесов.
Ах, постойте, постойте, я не могу рассказывать этого.
И, закрыв лицо руками, он помолчал несколько времени.
Я пришел в оркестр поздно. Мы пили с Петровым этот вечер, и я был расстроен. Она сидела в своей ложе и говорила с генералом. Я не знаю, кто был этот генерал. Она сидела у самого края, положила руки на рампу; на ней было белое платье и перлы на шее. Она говорила с ним и смотрела на меня. Два раза она посмотрела на меня. Прическа у ней была вот этак; я не играл, а стоял подле баса и смотрел. Тут в первый раз со мной сделалось странно. Она улыбнулась генералу и посмотрела на меня. Я чувствовал, что она говорит обо мне, и вдруг я увидел, что я не в оркестре, а в ложе, стою с ней и держу ее за руку, за это место. Что это такое? спросил Альберт, помолчав.
Это живость воображения, сказал Делесов.
Нет, нет да я не умею рассказывать, сморщившись, отвечал Альберт. Я уже и тогда был беден, квартиры у меня не было, и когда ходил в театр, иногда оставался ночевать там.
Как? в театре? в темной пустой зале?
Ах! я не боюсь этих глупостей. Ах, постойте. Как только все уходили, я шел к тому бенуару, где она сидела, и спал. Это была одна моя радость. Какие ночи я проводил там! Только один раз опять началось со мной. Мне ночью стало представляться много, но я не могу рассказать вам много. Альберт, опустив зрачки, смотрел на Делесова. Что это такое? спросил он.
Странно! сказал Делесов.
Нет, постойте, постойте! Он на ухо шепотом продолжал: Я целовал ее руку, плакал тут подле нее, я много говорил с ней. Я слышал запах ее духов, слышал ее голос. Она много сказала мне в одну ночь. Потом я взял скрипку и потихоньку стал играть. И я отлично играл. Но мне стало страшно. Я не боюсь этих глупостей и не верю; но мне стало страшно за свою голову, сказал он, любезно улыбаясь и дотрагиваясь рукою до лба, за свой бедный ум мне стало страшно, мне казалось, что-то сделалось у меня в голове. Может быть, это и ничего? Как вы думаете?
Оба помолчали несколько минут.
Делесов молча, с ужасом смотрел на взволнованное и побледневшее лицо своего собеседника.
Вы знаете «Юристен-вальцер»? вдруг вскричал Альберт и, не дождавшись ответа, вскочил, схватил скрипку и начал играть веселый вальс. Совершенно забывшись и, видимо, полагая, что целый оркестр играет за ним, Альберт улыбался, раскачивался, передвигал ногами и играл превосходно.
Э, будет веселиться! сказал он, кончив и размахнув скрипкой.
Я пойду, сказал он, молча посидев немного, а вы не пойдете?
Куда? с удивлением спросил Делесов.
Пойдем опять к Анне Ивановне; там весело: шум, народ, музыка.
Делесов в первую минуту чуть было не согласился. Однако, опомнившись, он стал уговаривать Альберта не ходить нынче.
Я бы на минуту.
Право, не ходите.
Альберт вздохнул и положил скрипку.
Так остаться?
Он посмотрел еще на стол (вина не было) и, пожелав покойной ночи, вышел.
Делесов