Караул караул!.. Режет!.. Режет!!. - вдруг заревел старик и, шатаясь, побежал на улицу
Вернулись домочадцы и стали корить Степана.
Бога ты, Степка, не боишься, говорила мать. На отца руку поднял Что теперьче будет Господи!
Марфа стала утешать мужа. Принесла ему выпить квасу и обмыть окровавленное лицо. Степан молча принимал услуги и сосредоточенно глядел в землю.
Стерпел бы, Степа! Чать, не в первой!..
Нешто не видишь, поедом ест И у святого терпение лопнет Что я ему, солдат какой достался?..
Эх, Степа, беда!.. Хочешь исть-то?.. Бедный мой!
Нет Ну чево ревешь-то?
Но Марфа не слушала, а, глядя на мужа, ревела во всю прыть, закрывши свое печальное лицо передником. Две девочки (ее дочери), тоже заплакали, глядя на мать. И среди плача только слышались стоны, оханья да молитвы лежавшей на печи и совсем выжившей из ума столетней бабушки.
Я пошел в волостное правление и застал там всё начальство в сборе за штофом Шли толки о случившемся происшествии. Старик Семелькин, окончательно пьяный, только и кричал:
Выдрать его В Си-биррь!.. В кандалы! Афанасий Митрич! Пошли за Степкой подлецом сейчас!..
Послали за Степаном и приготовили розги На улице под окнами уже собралась толпа народу, и мальчики испуганно между собой перешёптывались
Острастку дать надыть Нешто показано на родителя руку сам посуди
Спросим, братцы, пономаря-то Как он порешит
Послали за пономарем и когда рассказали ему дело, то он решил:
Грех превеликий Пример нужен С божьей помощью порите
Вошел Степан. В лице у него кровинки не было Словно пьяный подошел он к голове и, взглянув на розги, сказал:
За что меня пороть будете?.. За что?..
За то, что на родителя руку поднял Нешто это дозволено?..
А того вы не знаете, как он меня ест. Что ни день, то порочит. Что ни слово то «вор да мошенник!..» Что ни вечер, то драться Год я терпел то Просил разделу За что ж драть-то?..
Больно тяжело было глядеть на эту безобразную сцену. Даже голова был в нерешительности и заметил старику:
Семеныч!.. Ай не простишь?..
В кандалы Пороть В Си-биррь!!
Ну, брат,
делать нечего. Воля родительская Ложись!
Братцы! Ай у вас закону нету?.. Ай у вас жалости нету?.. Что вы? Опомнитесь!
И он в отчаянии брякнулся на колени посреди комнаты.
Я стал просить за Степана, рассказав голове, как было дело, но голова только говорил:
Мне что!.. Рази моя воля?.. Тьфу! Не хотел этто я в должность иттить!.. Только одна забота Семеныч! Видишь, и вучитель просит Прости, помирись-ко с сыном!..
В Си-биррь!.. Порроть!!.
Но, на счастье, в это самое время раздался звонок и к крыльцу подъехал чиновник. Он узнал, в чем дело, и скоро Степана отпустили домой, наказав вперед с отцом не драться
А всё бы пример нужен! оппонировал распоряжению власти пономарь.
Да ведь отец-то каков? Сам пьяница!..
Так-то так, васкоблародие, поддакнуло начальство
А старик, как только завидел чиновника, скрылся и, уже сидя в кабаке, рассказывал с своей хвастливой манерой:
Простил подлеца Сам чиновник просил Для него только. «Уж ты, говорит, Семеныч, для меня уважь». «Извольте, говорю, только для вас». И простил! Дай-ка полуштоф Валяй!..
Экий несообразный мужик! говорили на селе.
4
На, Костентин Михалыч, ешь!..
Зачем мне?
Мамка прислала Баит: снеси вучителю, вон чать на чужой стороне скучил
Спасибо, детки Только не надо У самого есть
Таким простым манером мне оказывали добрые ребятки внимание Иногда, смотришь, крынку молока несет мальчуган и обижается, если отказываешься.
С семи часов утра мы ходили в училище. И надо сказать правду, мои ученики учились с охотой, и с большим удовольствием слушали чтение рассказов и стихотворения Некрасова И если кто-нибудь из них, бывало, мешал другим, то все в один голос так и напускались на маленького шалуна.
Только одно было плохо. Много хлопот было с отцами. Детей, желающих ходить в школу, было много, но не всегда, бывало, их пускали.
Чего ты, Ванька, в училище не ходишь? спросишь, встретив на улице, какого-нибудь востроглазого сопляка
Тятька, в училищу не пущает
Обыкновенно мы шли вместе с мальчиком к отцу. В душной, низкой избе сидел, как водится, дед за лыком, отец за какой-нибудь работишкой да старуха на печи.
Здорово Бог помочь!
Здорово, родимый! Садись будь гостем
Что это вы Ваньку-то в училище не пускаете?..
Глупенек еще, родимый Мал куда ему Да и не во гнев тебе будь сказано, батюшко баил, что ты по псалтырю не вучишь так какое же это будет вучение? И опять: сказывают ты без розги вучишь! А нетто без розги вучать?..
Большого труда стоило уламывать мужика, но в конце концов он соглашался и только прибавлял:
А уж ты его не жалей. Баловать будет хлыстай Без этого нельзя!..
Наше село очень бедное село. Земли мало. Заработки на стороне плохие. Ходили в город на кожевенные заводы по пятнадцати копеек в день, так зато там работа больно «люта», хлеб дорог, словом мне приходилось видеть самую крайнюю бедность и безотрадное существование. Больных бывало много, но фельдшер наш, прозванный «гамазейной крысой», столько же смыслил в лечении, сколько и в малайской грамоте и от всех болезней прописывал белладонну и гумозный пластырь. Да и то, чтобы получить от него эти лекарства, следовало сперва дать гривенник.