Спустившись к верхней части Монтре, носильщики понесли гроб по верхней дороге из Монтре в Кларан, увековеченной прогулками Жан-Жака Руссо в известной рощице «bosqnet de Julie», названной в честь героини романа.
Минут через двадцать гроб внесли в ограду кладбища и поставили на краю могилы.
Короткая лития священника, дикий вопль матери и гроб был опущен, и скоро свежая могила была вся засыпана венками из роз.
Разошлись все: батюшка, дьячок и несколько любопытных. Остались только Марья Евграфовна и Степан Ильич.
Они долго стояли еще у свежей могилы, и слезы лились из их глаз.
Пойдемте, Марья Евграфовна! промолвил Павлищев.
Неужели туда, в тот дом!?..
Нет, я уж распорядился Все наши вещи перевезены в отель в Кларане. Мы будем ближе к нему!
Марья Евграфовна благодарно взглянула на Степана Ильича и только теперь заметила, что он постарел и осунулся, что седина бросается в глаза.
Павлищев подал ей руку, и они молча спустились в Кларан.
А какой он был, голубчик, добрый, если б вы знали И как в последнее время вас полюбил
Марья Евграфовна не могла продолжать Рыдания душили ее.
Полно, полно успокойтесь, мой друг, говорил Павлищев, и чувствовал, что слезы льются по его щекам.
Прошло две недели.
Ежедневно под вечер они ходили вместе на кладбище, клали свежие розы на могилу и просиживали там долгие часы.
Предмет разговоров был один и тот же: говорили о Васе.
Марья Евграфовна рассказывала о нем, вспоминая его раннее детство, его доброту и ум Она припоминала разные эпизоды из его короткой жизни, перерывая эти воспоминания слезами. Но все-таки эта возможность говорить о своем Васе несколько смягчала ее горе. И Степан Ильич с благоговейным вниманием слушал безутешную мать.
Однажды, после одного из таких разговоров на кладбище, Марья Евграфовна сказала:
И вы, ведь, его горячо любили?.. Бедный!.. Как вы измучились И как я вам благодарна, Степан Ильич, за все, что вы сделали для Васи и для меня в это тяжелое время.
Что вы, Марья Евграфовна?.. Как вам не стыдно это говорить?.. Ваши слова только напоминают мне, как я виноват перед вами и Васей
Если вы и были виноваты, то теперь искупили все! И да пошлет вам Господь счастья!.. взволнованно проговорила Марья Евграфовна.
Павлищев поднес ее руку к губам и только сказал:
О, благодарю за ваши слова.
А Марья Евграфовна продолжала:
Я знаю, вы ради покойного Васи остаетесь около меня. Но теперь я могу остаться и одна Я пробуду здесь еще несколько времени и вернусь в Харьков,
а вам надо ехать скорей в Петербург.
Вы меня гоните? спросил Павлищев.
В голосе его звучал испуг, и лицо его омрачилось.
Господь с вами! Но я не хочу и не имею никакого права злоупотреблять вашей добротой. Вам нужно возвращаться! говорила Марья Евграфовна и сама почувствовала почему-то смущение и страх.
Вы пожелали мне счастье, Марья Евграфовна Так дайте мне его! прошептал Павлищев.
Молодая женщина подняла на него удивленный взгляд.
Простите меня совсем, и если вы меня не презираете
Я никогда вас не презирала за прошлое, перебила она.
Так окажите мне милость, хотя бы ради погибшего нашего сына
Милость? Что вы говорите?
Будьте моей женой! прибавил чуть слышно Павлищев.
Марья Евграфовна невольно вздрогнула, до того это было неожиданно.
Несколько мгновений она сидела, вся притихшая, пораженная словами Павлищева, и, наконец, промолвила:
Я? Вашей женой, Степан Ильич?.. Что вы? Зачем? Благодарю вас, но я такой жертвы не приму
Какая жертва?
Вы ради Васи хотите жениться на мне, чтобы загладить старое Но, видит Бог, такой жертвы не надо Вы давно искупили вину, и я
Господи!.. Да разве вы не видите, что я люблю вас? Не оставляйте же меня одного в жизни Будьте моим ангелом-хранителем И пусть эта могила соединит нас навсегда Молю вас об этом
Голос его звучал глубокою нежностью.
Марья Евграфовна чувствовала, как бьется ее сердце, и вспомнила разрешение Васи выйти замуж.
Если можете, полюбите меня хоть немножко.
Я не переставала любить вас, чуть слышно проронила молодая женщина.
В конце августа они приехали в Петербург. На вокзале Павлищевых встретил Марк и объявил, что вчера подписана отставка министра. Только после сообщения этого известия, он поздравил молодых и в то же время подумал:
«Однако большой дурак оказался мой зятек Женился таки на Маше и из-за того, что разыгрывал идиллию в Швейцарии, пожалуй, министерство у него проскользнет мимо носа!»
XVII
Он поступил честно женился на Марье Евграфовне, и совесть его теперь совершенно спокойна. Вдобавок Марья Евграфовна нравилась ему и в будущем сулила тихую, спокойную семейную жизнь. С этой стороны женитьба не казалась ему, по крайней мере в настоящее время, великодушным порывом, за который ему впоследствии придется раскаиваться. Правда, Марья Евграфовна была далеко не светской женщиной, но во всяком случае, не из таких женщин, которых надо прятать. Она не поставит его в смешное положение и сумеет держать себя, как следует, во всяком обществе. У нее есть врожденный такт и какая-то природная порядочность. И, наконец, не намерен же он вести открытый образ жизни Кружок знакомых будет ограниченный Пусть говорят, что хотят, об его женитьбе, и пусть доискиваются о причинах такого мезальянса. Самый факт женитьбы на женщине, которая была близка ему в молодости, только поднимет его в глазах лиц, требующих от государственных людей матримониальных добродетелей.