Марк Евграфыч не принимают.
Мне, братец, на одну минутку По самому важному делу. Пожалуйста, доложите и передайте карточку, а вот эту бумажку возьмите себе! прибавил Иволгин, протягивая трехрублевую бумажку.
К удивлению Иволгина, давно уже не понимавшего, как можно отказываться от денег, когда их дают, мрачный лакей бумажки не взял и сказал:
Я и так доложу, но только вряд ли примет.
И действительно, через минуту лакей вернулся и объяснил, что барин извиняется, но принять не может, так как занят.
«Скотина чинодрал!» чуть, было, вслух не проговорил оскорбленный и взбешенный Иволгин и ушел, сильно упавши духом.
«Верно этот выскочка хочет отличиться и написал доклад не в нашу пользу!» думал он, спускаясь по лестнице.
На следующий день, ровно в двенадцать часов, маленькая карета Иволгина остановилась у министерства. Он поднялся в приемную и просил представительного старика-курьера Сидоренко доложить о себе Павлищеву, но оказалось, что его превосходительство еще не возвратился с доклада и Иволгину пришлось ожидать.
Эти десять минут ожидания были долгими и тяжелыми минутами для Аркадия Николаевича, во время которых он давал себе обещание быть вперед осторожнее, если только дело выгорит, и не рисковать так, как рисковал до сих пор, надеясь на свой ум и изворотливость Он нервными, быстрыми шагами, словно зверь в клетке, ходил по приемной, и надежда сменялась унынием, уныние надеждой Дадут или не дадут?.. Спасут ли банк и его вместе с банком, или его репутация необыкновенно умного и даровитого дельца рухнет, а вместе с репутацией рухнет и положение И в живом воображении его уже проносилась картина торжественной обстановки суда после тех долгих дней следствия и тех газетных нападок, которые, разумеется, обрушатся на него, как только узнают о крахе банка Эти газетчики рады случаю Мерзавцы!
Но умные люди не должны допустить этого. Они не могут не дать ссуды не могут Иначе, ведь, обнаружатся на суде имена безнадежных заемщиков, и какие имена? Умно ли будет допустить скандал? В интересах ли благоразумия показывать перед большою публикой то, что можно скрыть!?..
«А я ведь тогда никого не пощажу Все векселя отдам следователю!» мысленно угрожал Иволгин, полный злобы на тех самых людей, которым он сам же широко
открывал в банке кредит ради своих целей
Пожалуйте к генералу! доложил Сидоренко, давно уже понявший, как хороший физиономист, что для Иволгина это свидание крайне важно и что, следовательно, от этого просителя может перепасть хорошая получка, если свидание окончится благополучно.
И старик от души пожелал успеха Аркадию Николаевичу, отворяя ему двери кабинета.
Радостная улыбка блеснула в маленьких черных глазках Иволгина и с души его точно скатилось тяжелое бремя, как только он вошел в кабинет и увидел веселое и приветливое, свежее и выхоленное лицо Павлищева, приподнявшегося с кресла в своем кургузом вестоне и любезно протягивавшего руку Иволгину.
Очень рад, Аркадий Николаевич, что могу порадовать вас приятным известием Вашему банку миллион дают Милости просим. Садитесь
Иволгин облегченно вздохнул и стал рассыпаться в благодарностях. Он знает, что банк обязан поддержкой исключительно Степану Ильичу, его государственному уму и мудрой прозорливости
Пожалуй, отчасти и мне, Аркадий Николаевич, смеясь, отвечал Павлищев. Я сильно настаивал перед министром о необходимости поддержать банк, обещая ему, что впредь правление будет осторожнее Отчеты ваши, знаете ли, оставляют многого желать, и до министра дошли слухи об этих общих собраниях с дутыми акционерами. Знаю, знаю, везде это практикуется, но этому пора положить предел, и мы вырабатываем теперь новый проект, говорил Павлищев, приписывая себе заслугу, которой собственно не имел, так как ему вовсе и не приходилось убеждать кого-нибудь в этом деле.
Не отчасти, а вполне вам, Степан Ильич.
Не преувеличивайте моего содействия в этом деле, Аркадий Николаевич, а оставьте кое-что на долю имен кое-каких клиентов вашего банка и на долю Анны Аполлоновны Рогальской! засмеялся Павлищев и лукаво подмигнул глазом. Надеюсь, это не секрет, сколько вы дали ей за то, что она заставила графа третьей молодости написать письмо?
От вас нет секретов! скромно отвечал Иволгин. Десять тысяч!
Довольно еще снисходительно!
Но эти деньги брошены совершенно напрасно, Степан Ильич, и я в этом деле только исполнил волю товарищей Я был уверен, что вы поможете Ведь от краха банка пострадали бы серьезно интересы торговли Разорились бы многие купцы и
Все это мы имели в виду, Аркадий Николаевич, иронически усмехнувшись, перебил Павлищев. И быстрый, лукавый его взгляд точно говорил:
«К чему ты разводишь все эти глупости?»
И Иволгин тотчас же сообразил, что надо оставить эти «глупости», и спросил:
Когда возможно получить деньги?
Завтра Я сделаю распоряжение, чтобы поторопились, а то, того и гляди, появится какая-нибудь газетная статейка, как несколько дней тому назад.
Больше не появится! уверенно заметил Иволгин.
Ну, и слава Богу!.. Эти газеты, ведь, так рады напасть на каждого видного человека Вот только не всегда им можно