На поливановской акварели три ряда кресел и все ложи (кроме боковой царской) полны. Должно быть, нет пустых мест и во всем остальном зале: о притягательности спектакля говорит присутствие важных сановников, которые, как правило, бывали на премьерах. Зная точно, что это не премьера, логично считать, что перед нами тот спектакль, что привлек наибольшее число зрителей.
В ленинградском архиве сохранились кассовые книги Большого театра. 26 февраля сбор составил 4468 рублей (проданы все 70 кресел передних трех рядов и почти все ложи); 10 мая 3874 рубля (все 70 кресел, но ложи лишь частично); 16 мая 1662 рубля (из 70 кресел продано 48, зал заполнен на одну треть); 14 июня 1177 рублей (из 70 кресел продано 38, зал заполнен на одну четверть) .
Таким образом, можно с достаточной долей уверенности предполагать, что Поливанов был в театре вечером 26 февраля 1837 года это последнее представление «Баядерки» накануне закрытия сезона. Не исключено, что тогда же по горячим следам и были сделаны зарисовки, которые полгода спустя стали исходными для стрельнинской акварели.
(Кстати говоря, утром того же дня в Большом прошло 17-е представление оперы Глинки; Петров пел партию Сусанина .)
Почему не Тальони?
Уместно пояснить, что петербургская постановка была, как тогда выражались, «сколком с парижской сцены». В Париже премьера состоялась в 1830 году. Тальони была первой исполнительницей роли Золое. Приехав в Россию, она танцевала в «Баядерке» 15 и 17 сентября, 8 и 19 октября 1837 года. Поливанов не был равнодушен к искусству великой гастролерши: в его альбоме наклеена репродукция известной картины Г. Леполя «Мария Тальони и ее брат Поль в балете «Сильфида» . И тем не менее улан-художник 29 октября на своей акварели изобразил не ее, а прима-балерину петербургской труппы Луизу Круазет, которая четыре месяца не выходила на подмостки в этой роли. Случай поистине парадоксальный. Во всяком случае для нас это лишнее подтверждение ретроспективности рисунка.
«Загремела увертюра; всё было полно...»
Вряд ли надо напоминать здесь о врожденной музыкальности его, о пристрастии к театру все это общеизвестно. Однако сведения о посещении Лермонтовым конкретных постановок крайне скудны. С уверенностью можно назвать, например, «Фенеллу» Обера (он играл на фортепиано увертюру оперы, описал ее представление в «Княгине Лиговской»), «Семирамиду» Россини (дуэт
из оперы он «пел во все горло до потери дыхания») .
«Влюбленная баядерка» не упоминается в переписке и сочинениях Лермонтова, но мог ли он не побывать на этом спектакле?.. «Любимые публикою оперы «Фенелла»... «Баядерка»... сменяли друг друга и привлекали жадных наших меломанов под своды прекрасного светлого Большого театра», читаем в газетной заметке . Однокашник Лермонтова и Поливанова по Школе юнкеров Д. Г. Колокольцев вспоминал: «В те времена молодежь гвардейского корпуса казалась какой-то увлекающейся, ибо офицеры переполняли театры своими ежедневными посещениями... Я не исключаю, впрочем, даже и старших, и самый тогдашний генералитет: ибо наши полководцы и дивизионеры не пропускали ни одного балетного спектакля... Тогда поставлялись на сцены театра одна за другой такие балетные пьесы, которые положительно производили фурор всеобщий... «Влюбленная баядерка» и другие производили всеобщее очарование» . В ту же пору Гоголь замечал: «Балет и опера завладели совершенно нашей сценой. Публика слушает только оперы, смотрит только балеты. Говорят только об опере и балете. Билеты чрезвычайно трудно достать на оперу и балет» .
Итак, опера-балет «Влюбленная баядерка» на сцене Большого театра Петербурга. Вспомним шуточные строки Лермонтова:
Вид зрительного зала на поливановской акварели невольно связывается у нас с картиной из повести «Княгиня Лиговская»: «Давали Фенеллу . Печорин, который не имел еще билета и был нетерпелив, адресовался к одному театральному служителю, продающему афиши. За 15 рублей достал он кресло во втором ряду с левой стороны и с краю . Когда Печорин вошел, увертюра еще не начиналась, и в ложи еще не все съехались; между прочим, прямо над ним в бельэтаже была пустая ложа, возле пустой ложи сидели Негуровы, отец, мать и дочь . Она поклонилась Печорину довольно ласково и просияла улыбкой.