От автора
Папкевича Иосифа Валерьяновича (1911-1962), воевавшего в составе Армии Людовой Войска Польского (капрал, награжден бронзовой медалью «За заслуги на поле боя», медалью «За Одер, Нейсе, Балтику»);
Гавдея Иосифа Андреевича (1913-1984), воевавшего в составе 256-го отдельного сапёрного батальона 186-й стрелковой Брестской Краснознамённой дивизии 1-го Белорусского фронта (сапёр), после ранения в составе 817-го стрелкового полка 1-го Украинского фронта (стрелок, награжден орденами Отечественной войны 2-й степени и Славы 3-й степени);
Гавдея Ивана Андреевича (1911-1945), воевавшего в составе 5-й стрелковой роты 390-го стрелкового полка 89-й стрелковой Таманской Краснознамённой дивизии 33-й армии 1-го Белорусского фронта (наводчик ручного пулемёта, награжден орденом Славы 3-й степени);
Гавдея Николая Андреевича (1922-1944), воевавшего в составе партизанского отряда имени Суворова бригады имени Кутузова (Городищенский район Барановичской области), награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Эта книга о том, как на защиту родной земли плечом к плечу с человеком поднялись и хозяева невидимого мира: Домовые и Леший, Доброхожий и Варгин, пчелиный царь Крапчик и даже жуткий дух болотных трясин Багник. Они становились членами танковых экипажей, спасали от уничтожения и гибели, шли в атаки и отметили Победу, церемонно выпив трофейного шнапса, доставленного прямо из Берлина.
Хочу сказать спасибо всем читателям за поддержку, критику и советы. Особая благодарность Шебалину Владимиру Сергеевичу, который терпеливо тянул на себе все вопросы по изданию. Спасибо вам, друзья.
С уважением, Андрей Авдей.
Если у Вас появились вопросы, замечания и пожелания, Вы можете написать автору:
основная группа ВКонтакте: ;
e-mail: andr080872@tut.by.
Уважительность
Жизнью, с которой Виталий уже прощался. Петляя между деревьев, падая, поднимаясь, снова падая, крепко сжимая в руках фуражку, он бежал вперед, туда, где решил встретить смерть: к маленькому озерцу, затаившемуся в глубине леса. Ему были знакомы каждая тропка, каждый кустик, каждый камень. С детства вместе с друзьями он устраивал здесь свои тайники, играл, ходил за грибами, собирал ряску в озере
Над головой просвистела очередь. Виталий невесело усмехнулся: «Не самый плохой вариант умереть там, где вырос. Жаль только, никто никогда не узнает, что я буду лежать недалеко от родного дома». Солнечный луч упал на запыленный китель и зеленые кубики в петлицах засверкали. Кажется, еще совсем недавно бравый лейтенант-пограничник принимал вверенное ему подразделение. Еще недавно он ловил на себе восхищенные девичьи взгляды, маршируя со своими солдатами по улицам города.
Еще одна очередь и резкая боль в ноге. Виталий со стоном рухнул, потом, схватившись за ствол молоденькой березки, поднялся и, волоча простреленную ногу, упрямо двинулся вперед, повторяя про себя: «Живым я не дамся».
Последним патроном он навсегда успокоил одного из тех, кто, изредка стреляя, шел следом. Поэтому сейчас лейтенант шел к своей смерти, к озеру.
Кто бы мог подумать, что пройдут какие-то два месяца и уже не на границе, километрах в двух от родной деревни, он во главе горстки оставшихся в живых бойцов будет сдерживать неумолимо движущуюся армаду. Противник шел вперед спокойно, уверенный в своих силе и непобедимости, в бессмысленности сопротивления, накапливая ярость.
Эта ярость проявилась уже в первые часы войны, когда совсем молоденькие солдатики с командирами, которые были зачастую немногим старше своих бойцов, попав в окружение, в ответ на предложение сдаться шли в первую и последнюю в своей жизни рукопашную. Когда танкисты, расстреляв боезапас, направляли свои машины на врага, стараясь раздавить все, что можно, пока их не подбили. Когда летчики, не раздумывая, шли на тараны, а артиллеристы выводили пушки на прямую наводку и, не скрываясь, расстреливали в упор танки и бронетранспортеры. Когда защитники в дотах прекращали сопротивление, только будучи залиты пламенем из огнеметов. Когда даже раненые оставались
на поле боя с гранатой в руках и подрывали себя и тех, кто их окружал.
Растерянные, не понимающие, что происходит, часто без приказов, порой и без командиров вообще, эти непонятные солдаты и офицеры дрались до последнего. Дрались, зная, что впереди нет ничего, дрались даже в ответ на предложения сдаться и сохранить свои жизни. Они, бесспорно, были ненормальными, непредсказуемыми и очень опасными эти страшные русские. Враг не понимал, что они собираются делать в следующую минуту и как с ними вообще нужно воевать, а потому накапливали ярость в ответ.
И сейчас она нашла выход. Потрепанной роте гитлеровцев повезло: после тяжелого боя им удалось захватить окопы, в которых, уже привычно остались только убитые. Отступление выживших солдат остался прикрывать их командир. Это была удача. Это была награда судьбы за страх. И лейтенант превратился в дичь, на которую устроили охоту.
Над головой опять просвистела очередь.
«Играют, зло подумал Виталий. Ничего, осталась сотня метров».
Немцы, громко смеясь, шли цепью по лесу, зная, что за ним уже нет ни одного солдата противника. Передовые части прорвали оборону и стремительно продвигались вперед. Поэтому «загонщики» теперь могли в полной мере насладиться охотой на командира, они нашли выход ярости. Немцы переговаривались и смеялись, но при этом вздрагивали от малейшего громкого звука: смех был попыткой заглушить страх. В глубине души каждый из них боялся того, что отчаявшийся лейтенант сейчас развернется и пойдет в рукопашную или метнет гранату. А может, и мину, или еще какую-нибудь гадость выкинет. За два месяца непрекращающихся боев немецкие солдаты стали понимать, что здесь, в этой стране, война ведется не по правилам. Здесь стреляет все, даже деревья.