Найланд Смит буквально тисками сдавил мою руку.
Снова там, Петри! прошептал он. Смотрите! Смотрите!
Его команда была совершенно не нужна. Мы практически одновременно заметили это поразительное нет, скорее сверхъестественное явление. Из темноты под вязами, как из-под земли, вырвался колеблющийся голубоватый свет. Какое-то время он парил на одном месте, а затем начал подниматься. Подобно огненному видению, вернее, огненной ведьме, он поднимался все выше, выше и выше, пока не достиг, по моим прикидкам, футов двенадцати над землей. И там внезапно померк.
Черт побери, Смит, что это могло быть?
Не спрашивайте, Петри. Такое я уже видел дважды. Мы
Внезапно он смолк. Внизу раздались быстрые шаги. Через плечо Смита я увидел, как Форсайт пересекает дорогу, перемахивает ограждение и продолжает свой путь по шоссе.
Смит вскочил.
Мы должны его остановить! вымолвил он хрипло.
Он выбежал из комнаты, и я услышал, как он кубарем скатился по лестнице, крича мне:
На улицу через сад! Через боковой выход!
Я его догнал как раз в тот момент, когда он распахнул дверь чулана, через который мы, открыв еще одну дверь, выбежали в сад. Легкий запах цветущего табака был едва различим. Не ощущалось ни малейшего движения воздуха. Я слышал, как впереди меня Смит поворачивает задвижку у ворот. Оставив их открытыми, мы выбежали на улицу.
Мы не должны показывать, что вышли из вашего дома, быстро объяснял Смит. Я пройду по улице сотню ярдов, а затем поверну назад. Вы полминуты, не более, ждете, затем двинетесь в противоположном направлении и проделаете то же самое. Как только выйдете из-под света уличных фонарей, перемахивайте ограждения и бегите к вязам.
Он сунул мне в руки пистолет и исчез.
Пока он был рядом, говорил, приказывал, пока я видел перед собой его лицо, глаза со стальным блеском, для меня не было никого и ничего, кроме нашей общей цели. Но, оставшись наедине с самим собой, с пистолетом в руке в этом тихом и вполне респектабельном месте, я почувствовал какую-то нереальность происходящего.
Поразительно мы устроены. Повернув за угол, как было велено, я оказался в мире совершенно иных чувств и мыслей. Я уже думал не о докторе Фу Манчи, этом великом негодяе, мечтавшем о порабощении Китаем Европы и Америки, не о Найланде Смите, который встал поперек дороги зловещему китайцу, чтобы разрушить его планы, и даже не о Карамани, этой юной красавице рабыне послушном орудии в руках Фу Манчи. Я размышлял о том, что подумает мой пациент, встретив меня в таком виде и с пистолетом в руке.
Как раз в этот момент я пересек шоссе и выскочил на пустырь, что был по правую руку. И пока бежал по направлению к вязам, не переставал сам себе удивляться, а также всему тому, что мы со Смитом затеяли. Уже в пятидесяти ярдах от вязов мне пришло в голову, что если Смит решил отсечь от них Форсайта, то мы безнадежно опоздали. По моим расчетам, он давно уже должен быть среди деревьев.
И я оказался прав. Пробежав еще двадцать шагов, я услышал впереди странный звук, очень напоминающий крик совы. Я не мог припомнить, чтобы здесь водились совы, но, странное дело, не придал этому никакого значения. До тех самых пор, пока не раздался страшный крик крик ужаса, который мгновенно передался мне.
На какое-то мгновение сознание мое почти выключилось, и очнулся я уже под одним из вязов.
Смит! закричал я, теряя дыхание. Смит, где вы?
Ответом на мой крик был какой-то неописуемый звук, некая смесь рыданий
и хрипа. Из темноты вывалилась страшная фигура человек с изрезанным лицом. Он смотрел на меня невидящими глазами, его руки шарили по воздуху, будто он ослеп и обезумел от страха одновременно.
Я, онемев, отпрянул назад. Человек круто повернулся и рухнул у моих ног. Внутри у него что-то клокотало и булькало.
Я застыл, как в параличе, и мог лишь смотреть, как он дернулся и затих. Снова воцарилась тишина. И вдруг откуда-то из-за деревьев вынырнул Смит. Я не шевельнулся. Даже когда он подошел вплотную, я мог лишь бессмысленно на него уставиться.
Прости мне, Боже, услышал я как бы издалека. Я позволил ему пойти навстречу смерти, Петри.
Его слова привели меня в чувство.
Смит, мой голос не мог подняться выше шепота, в один ужасный момент я подумал
То же самое произошло еще кое с кем, ответил он. Наш бедный моряк встретил смерть, предназначавшуюся мне. Вот так, Петри!
И тут я понял, почему лицо Форсайта показалось мне знакомым и почему Форсайт сейчас лежит мертвым передо мной. Кроме того, что это был красивый парень и носил легкую бородку, чертами и сложением он был точной копией Найланда Смита.
ГЛАВА V СЕТЬ
Боже! прошептал Смит.
Слабый ветерок задул спичку.
За все свою хирургическую практику я ни разу не встречал что-либо столь же ужасное. Лицо мертвеца было все в крови, сочащейся из многочисленных ран у виска, под правым глазом, у подбородка, спускаясь к горлу. Они чем-то напоминали татуировку, и лицо в местах порезов неимоверно распухло. Ладони мертвеца были крепко сжаты в кулаки.
Под вопросительным взглядом Смита я продолжал осматривать труп, хотя все ясно было уже с того момента, когда он вывалился из тени деревьев мертвее не бывает. О чем я и доложил Смиту.