Он будто в одну минуту был нормальный, - продолжала Эмма, - а в следующую
Люк все еще приспосабливается, - сказала Шарлотта. Для этого нужно время.
Ты говорила, что он довольно тихий. И не упомянула о его крутом нраве.
Он никогда не отличался вспыльчивостью. Для меня все это тоже в новинку.
Такое случалось прежде?
Люк не срывался, как сейчас. Но, как я уже сказала он изменился. Шарлотта поколебалась, гадая, с чего начать. Эмма не встречала Люка раньше. Шарлотта и Эмма подружились в Нью-Йорке, став соседками в «Третьей северной», резиденции кампуса Вашингтон-сквер. (1) Люк в то время находился в армии.
Изменился? переспросила Эмма.
Ну да, вроде как совсем. Общаться не хочет. Да мы вообще не разговариваем. Вместе не спим. Когда он вернулся, ночевали вместе первое время. Но теперь я постоянно нахожу его на кушетке в подвале с включенным светом.
Постоянно?
Иногда по утрам он оказывается на кухне.
Что? Он на столе спит? Эмма было рассмеялась, но остановилась.
Не спит, - призналась Шарлотта. Хлебает любую выпивку, до которой дотянется.
Утром?
Думаю, всю ночь.
Ты об этом никогда не рассказывала.
Тяжело такое обсуждать. Ты же его не знаешь.
Так он что пьет все время? То есть каждый день?
Шарлотта кивнула.
Он не знаю, как ты это назовешь. Занимается самолечением? Порой мне кажется, что он до сих пор воображает себя в Афганистане. Он никогда не выходит из дома. А когда все же выбирается, то весь на нервах. Терпеть не может толп. Они его с ума сводят. Поэтому-то я и решила, что такой поход пойдет на пользу.
Но много ребят из армии проходит через такое после возвращения, верно? Как тот парень в фильме «Форрест Гамп». Не Том Хэнкс. Ну тот, парень без ног? (2)
Да, но рана Люка в голове. Подумай об этом, Эм. Армия тратит месяцы, обучая тебя убивать, так? Ты идешь на войну и видишь там всякие ужасы, так? Скорее всего, сам творишь подобное. Возвращаешься домой в четверг, и все ждут, что в понедельник ты найдешь себе работу. Нет возможности справиться со стрессом.
Разве он не может пойти в Министерство по делам ветеранов или как там это называется?
Давай не будем о них.
Ты о чем?
После случившегося ты знаешь, той беды с подразделением Люка в засаде он стал конфликтовать с начальством. Деталей я не знаю, Люк об этом не говорит. Но он кое-что натворил, и они захотели его убрать. Кончилось все тем, что его заставили подписать ту бумажку, статью десятую. Фактически это означает, что тебя не посадят в тюрьму, но уволят без почета, следовательно никаких медицинских льгот. (3)
Да что же он наделал, раз попал в такие неприятности?
Не подчинился приказам? Полез в драку? Не знаю. Но вот что действительно сводит меня с ума: причиной его скандала напрямую стала та засада. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять если ты увидел, как истребляют весь твой отряд, несколькими кошмарами не отделаешься. Кто бы при этом не сорвался? Армии следовало направить его на консультацию к психологу или что-то подобное, или дать ему время для отдыха. Вместо этого они попросту всучили ему горсть лекарств и отправили обратно, убивать людей, и ему становилось все хуже и хуже до тех пор, пока он не сделал то, что сделал. Какого черта, а?
Не понимаю такого, - сказала Эмма, и ее зеленые глаза с густыми ресницами вспыхнули гневом. Она заправила прядь волос за ухо. Почему они ему просто не помогли?
Это слишком дорого. Им бы пришлось потратить миллиарды, чтобы обеспечить систематическое лечение травмированным солдатам.
Чистая правда. Вся сеть об этом кричит. И все продолжается годами. Вначале армия ошибочно диагностировала у солдат что-то под названием «расстройство личности» и утверждала, что они уже пришли такими на службу, а значит, не имеют прав на льготы. Чушь полная, потому что перед отправкой в тренировочный лагерь каждого солдата обследуют для выявления таких расстройств. Все новобранцы должны пройти психологические тесты и получить отметку о пригодности к военной службе, чтобы попасть в армию. Поэтому пять или шесть лет назад, когда СМИ начали понимать, в чем тут загвоздка, поднялась большая шумиха. И теперь вместо схемы, когда армия ставит неверный диагноз солдатам и лишает их льгот, действует схема, когда их не диагностируют вообще. Армейские чиновники делают вид, что с солдатами все в порядке. И когда эти ребята, такие, как Люк, срываются и влипают в неприятности, будучи еще на службе, чинуши сваливают всю вину на них и выгоняют вон при том, что именно военная служба сделала их такими.
Должен быть кто-то, с кем ты можешь это обсудить, Шар.
Может быть, если бы речь шла только о Люке. Может, кто-нибудь дал бы ему отсрочку. Но это уже система. Ты не сможешь с ней бороться. По крайней мере, в одиночку.
Они посидели в тишине несколько долгих секунд. Язычки огня облизывали ветки и пофыркивали. Стрекотали сверчки. Ветер изменил направление и сдувал дым в сторону Шарлотты. Она прикрыла нос ладонью, но не отодвинулась от костра.
Так что же не так с Люком? спросила Эмма. Он в депрессии или что-то в этом духе?
Да, плюс тревога, кошмары. У него даже были галлюцинации и вспышки из прошлого. Она пожала плечами. Посттравматическое расстройство своего рода и все это, не премину заметить, армия должна бы признать результатом боевой травмы и соответственно компенсировать пособием по инвалидности.