И сразу стало понятным волнение этого пожилого человека, который помнил Горького таким, каким тот ходил к ним в рабочую слободку собирать материал для своего столь знаменитого теперь романа.
А сколько таких вот невыдуманных героев вошло с тех пор прямо из гущи жизни в нашу литературу, на экран, на сцены театров. Коммунистические идеалы, за осуществление которых борется наш народ, выдвигают из его среды таких героев, вычеканивают такие характеры, что литератору, если ему повезет встретить такого человека, можно смело взять его за руку и вести в свою книгу, на подмостки театра, на экран, даже на оперную сцену. Наш классик Серафимович в своем «Железном потоке» с великолепной смелостью запечатлел знаменитого полководца Епифана Ковтюха, его соратников и друзей. Фурманов навсегда ввел в мировую литературу бессмертного Чапаева. Первенцев воссоздал образ Кочубея. Островский, рассказывая, в сущности, о себе, создал великолепный коллективный портрет своих друзей из славного поколения комсомольцев 20-х годов. Александр Фадеев смелыми штрихами нарисовал столь же великолепный портрет комсомольцев времен Отечественной войны книгу, обошедшую
весь мир.
Именно на долю этих книг, невыдуманных, пришедших из гущи жизни, книг, в которых запечатлено наше героическое и нелегкое бытие, наша небывалая советская эпоха, выпадает особый читательский успех. И у нас, и далеко за пределами нашей Родины.
Я старый демагог и хорошо знаю, что нет лучшего способа вызвать ненависть уставшей аудитории, чем перечислять имена и особенно цифры. Наш генеральный докладчик Георгий Мокеевич сумел избежать этого порока. И все же я рискну, ибо на долю именно этих книг выпал успех просто-таки небывалый. «Мать» выдержала 286 зарубежных изданий на 38 языках. «Как закалялась сталь» 185 изданий на 42 языках. «Молодая гвардия» 98 зарубежных изданий на 22 иностранных языках. Ну и так далее.
Цифры эти несколько устарели, их можно сейчас, вероятно, значительно увеличить. Привел же я их для того, чтобы показать, как тщетны усилия всяческих советологов и кремленологов, поносящих советскую литературу, кричащих, что она зачахла, угасла, потеряла интерес, показать очевидную истину, чтобы еще раз сказать: как бы эти моськи ни лаяли на слона, слон продолжает свой путь. Цифры эти говорят сами за себя. Говорят о непобедимом шествии нашей литературы по всему земному шару, говорят о том, что литература наша, рассказывая зарубежным читателям правду о нашей героической жизни, все с большей силой завоевывает сердца людей иного, капиталистического мира, вербует среди них сторонников нашей идеологии. И поэтому, именно поэтому и только поэтому всяческие клеветнических дел мастера объявляют нашу литературу зачахшей, а наш метод социалистический реализм изжившим себя.
Как вам, вероятно, известно, перед вами сейчас выступает очень, увы, немолодой редактор журнала, носящего молодое имя «Юность». Наш журнал вступил сейчас в действительно юношескую пору: ему исполнилось 16 лет, и по законам нашей страны он, так сказать, получил уже паспорт.
Свыше восьмидесяти молодых авторов пришли в нашу большую литературу через двери этого журнала. Опубликованы сотни рукописей. Но вот когда сейчас, здесь, на съезде, я раздумываю насчет своей редакторской работы, над тем, чем мы можем за последние годы особенно гордиться, что нашло наибольший отклик молодого читателя, что завоевало читательские сердца, что, профессионально говоря, дает наибольший эффект, помогая комсомолу в деле коммунистического воспитания юношества, на ум обязательно приходят две книги. Это небольшие повести. Повесть Владислава Титова «Всем смертям назло» и повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Обе повести как бы куски, вырванные из жизни. Обе они, каждая по-своему, рисуют точные портреты наших современников, типичные советские характеры в типичных ситуациях. И в силу этого обе эти книги наше советское юношество, наш прекрасный комсомол как бы прижали к своему сердцу.
Вот так думаешь о действительно редком успехе, выпавшем на долю небольших повестей: откуда он, этот успех? Ведь Владислав Титов по профессии не литератор, а горный мастер, Борис Васильев по профессии офицер-сапер, не имеющий литературного опыта. В чем же сила их книг? Почему они сразу прочно встали на полки библиотек? Думается мне, сила в жизненной правде, в них запечатленной, в обаятельной авторской искренности, с которой рассказана эта правда, и, наконец, в том, что и комсомолец Титов, и беспартийный Васильев рассмотрели эту правду с партийных позиций.
Сколько в предыдущее десятилетие вышло книг, где большая правда войны подчинялась мелкой правде, правде частного факта, случайного наблюдения. Иные из этих книг были написаны по-настоящему талантливо и имели шумный, мне даже кажется, можно сказать, истерический успех у определенного контингента читателей. Ну что ж, эти книги, как мне кажется, можно
уподобить ракете, которая когда-то поднималась над передовыми: вспыхнула, сверкнула и погасла, оставив в небе лишь дымный след. А вот, скажем, книга Васильева будет пусть и не очень ярко, но долго, долго сверкать, как маленькая звездочка, радуя и сердца ветеранов, и их сыновей, несущих сейчас почетную воинскую службу.