Название зазу было изобретено негодующим журналистом и, как это обычно бывает, прижилось. Оно образовано от ликующего крика, коим эти молодые дегенераты, бандиты или ультрасвинги (именно так их еще величали в прессе) приветствовали друг друга при встрече.
Кроме вечеринок практиковались и более невинные развлечения. Так, еще в 1941-м Борис учредил в Виль-д Авре любительское общество авиамоделирования. Члены общества увлеченно конструировали и испытывали авиамодели. Обязанности строго регламентировались; существовала, например, должность испытателя; были еще эконом, возвратники, флюгероносцы. Все, что происходило, мгновенно превращалось в миф и впоследствии фиксировалось Борисом в одном из текстов (в данном случае в романе Осень в Пекине).
На фоне вышеописанных развлечений в жизни Виана происходили следующие знаменательные события:
март 1942-го знакомство с Клодом Абади, руководителем самодеятельного джаз-банда;
12 апреля 1942-го рождение сына Патрика;
июль 1942-го окончание Эколь сантраль и устройство на работу в AFNOR, Ассоциацию по нормализации (организация с этим загадочным названием занималась совершенствованием и стандартизацией формы разнообразных бытовых предметов).
Клод Абади окончил Высшую политехническую школу. В своем оркестре он играл на кларнете, причем весьма недурно в том же 1942-м на конкурсе джазистов-любителей его оркестр завоевал кубок Hot-Club de France. Абади пригласил братьев Виан в свой оркестр. Музыканты выступали в парижских кафе, и это приносило дополнительный заработок. В 1943-м оркестр некоторое время даже назывался Абади-Виан. Постепенно он начал завоевывать популярность, хотя о его профессиональном уровне можно было спорить. Играли музыканты в новоорлеанском стиле, вдохновляясь примером Дюка Эллингтона. Сам Борис подражал Биксу Бейдербеку знаменитому американскому джазисту, игравшему на рояле и корнете и умершему в двадцативосьмилетнем возрасте от воспаления легких (кстати, родился он тоже 10 марта). Имитируя манеру Бикса, Виан играл краешком губ, в лирическом стиле, твердо стоя на чуть расставленных ногах. Среди джазистов все это важно. Один из друзей Бориса, Клод Леон, так выражал свое восхищение:
В истории джаза было мало трубачей, которые бы играли так же: не копируя Бикса, а вдохновляясь его примером. Борис перенял у Бикса сладострастный, романтический стиль, сильно отличавшийся от жесткого стиля трубачей новой эпохи.
В 1943-м Виан еще не стал самостоятельной величиной; он делает первые шаги и в литературе, и в джазе. В 19431944 годах оркестр Абади принимает участие в нескольких турнирах джазистов-любителей Франции, но пальма первенства достается не им. Зато в 1945-м их ждет грандиозный успех: на международном турнире в Брюсселе оркестр завоевывает четыре кубка и главный приз. На следующий год в Париже, на IX конкурсе джазистов, оркестр Абади получает наконец Гран-при! За ними закрепляется слава самого старого любительского оркестра, по этому случаю музыканты приклеивают себе длинные белые бороды.
В юности Борис не мечтал стать писателем. Стихи, правда, он сочинял лет с двадцати, но в семье, где любимой игрой было буриме, никто не воспринимал стихосложение всерьез. Работая в AFNOR, Борис составил сборник, который назвал Сто сонетов. Он включает туда
сто двенадцать стихотворений и десять виртуозных сонетов-баллад, написанных в 19401944 годах. Сохранившийся рукописный вариант сборника украшен цветными иллюстрациями Петера Нья (он же Клод Леглиз).
В 1942-м Борис пишет для болеющей Мишель Волшебную сказку для не вполне взрослых, затем Разборки по-андейски. Мишель быстро все перепечатывает, и тексты становятся достоянием многочисленных друзей. Войдя во вкус, Виан сочиняет Сколопендр и так далее, позднее озаглавленный Сколопендр и планктон. Скучая в своей конторе, составляет Стандартизированный перечень ругательств среднего француза.
Одним из первых слушателей Сколопендра стал Жан Ростан. (Этот известный французский биолог, сын драматурга Эдмона Ростана, жил в своем имении по соседству с Фовет и охотно позволял своим детям дружить с молодыми Вианами). Он настолько благосклонно отнесся к виановскому юмору, что передал рукопись уже очень известному Раймону Кено, своему другу. Мастер пародии, вербальных игр и черного юмора сразу полюбил и книжку, и ее автора и предложил Сколопендра к публикации в издательстве Галлимар, где служил литературным консультантом.
В ноябре 1944-го случилось несчастье. В имение Вианов забрались ночные грабители. Услышав шум, на лестницу вышел отец. Прогремел выстрел. Поль Виан был убит наповал. Счастливая жизнь его семейства кончилась. Вилла пошла с молотка. Борис и Мишель перебрались на улицу Фобур-Пуассоньер, в квартиру родителей Мишель, и делили ее с сильно пьющим Клодом Леглизом, а в дальнейшем с парализованной мадам Леглиз. Перед тем как навсегда покинуть Фовет, Борис заперся в танцевальном зале, который в далекие счастливые времена построил его отец, и долго играл там один на трубе.
Когда человеку в реальном мире плохо, он сочиняет себе другой мир. Не потому ли Борис все больше и охотней пишет? Из-под его пера появляются первые новеллы. Публиковать их Виан не стремится. Мишель их перепечатывает. Кено, возможно, читает. Во всяком случае, с его подачи Виан заключает с Галлимаром договор на сборник рассказов Часики с подвохом. Но эта затея так ничем и не кончится.