Не знал о том, какими жуткими, казнящими могут быть эти угрызения совести. Совесть помогает человеку отличать добро от зла, дурное от хорошего, совесть подняла человека на такую высокую степень нравственного развития, что в его общении с людьми стали являться понятия о грехах, альтруизме, эгоизме, нравственном долге. Какова совесть, таково и умственное и культурное развитие народа. А не эгоизм ли положен в основание природы? Ведь каждое существо старается как можно лучше устроить свое «я». Кто-то сказал, что истина заключается в полнейшем обобщении фактов и полнейшем анализе их с эгоистической точки зрения... Кто знает... Что есть истина? Что есть правда? Каждый человек, открывая книгу, надеется извлечь что-то необходимое для себя. Один требует от писателя занимательности, красоты, точности и краткости слога, верных психологических наблюдений. Другого интересует только идея романа и ее практическая польза. А что привлекает его, Алексея Толстого, в любимом писателе? Стремление к красоте, добру, правде? Да, конечно. Но такие требования могут предъявить к своим любимым писателям многие читатели. А что же особенного в его собственных требованиях, думал Алексей. Он еще находится в таком возрасте, когда человеку все кажется в розовом свете, когда человек еще не испорчен, не пресыщен и восхищается простой, естественной красотой, в которой он более компетентен, чем человек поживший, которому нужно что-то острое, иногда неестественное, вроде декадентства, чтобы пробудить в его душе эстетическое наслаждение. Неиспорченный юноша смотрит на женщину, на девушку как на прекрасное, чему нужно поклоняться, что нужно боготворить, его любовь к ней носит самый чистый характер. Юноша восхищается прекрасным и не замечает между цветами грязи, она не нужна ему, в нем кипит молодость и кровь бьет ключом. В каждом юноше есть доля романтизма, она потом может исчезнуть, это закон природы, но пока она есть, ее не нужно заглушать, как и все прекрасное, чтобы потом можно было сказать: «Как хороши, как чудны были розы». Естественно, что такие юноши и в книгах ищут этого же прекрасного, юношеского духа, идей, отношения к жизни и к женщине. Вот Тургенев как раз реалист с примесью романтизма, но романтизма юношеского, то есть такого, где действительность не искажена. Тургенев выставляет природу чистую и прекрасную, он не станет скрывать шипы у розы, но и не станет нарочно искать их, как делает Золя. Он выставляет девушку во всей красоте, дав ей лавровый венок за самоотвержение, за великий подвиг.
Он первый возвысил девушку до равноправности... А как разнообразны они по своим характерам... Елена, Лиза, Маша, Ольга... Что-то в них есть от тех идеальных женщин, образы которых воплотились в русских песнях, былинах, сказаниях.
Однажды Алексей задал себе вопрос: стоит ли жить? Ответ получился, что нет. Смешно сейчас вспоминать этот эпизод. Что это было, допрашивал он себя. Слабость духа в борьбе с препятствиями при одной мысли от неудачи в ней? Но так говорить безнравственно. Еще Белинский писал, что нравственность заключается в твердом убеждении, в пламенной и непоколебимой вере в достоинство человека, в его высокое назначение. Да, жизнь есть величайшее благо, данное природой, жизнь есть то олицетворение божества, которое создала благородная и пылкая фантазия людей, вкусивших прелести природы, жизнь есть высшая поэзия, а неблагодарное существо человек, которому она дала наибольшое число своих даров, ценит ее меньше, чем те моллюски, которые носят лишь малейшую искру того яркого пламени, горящего в царе природы человеке. Жить и любить вот что должно быть девизом каждого человека, твердой основой всех его нравственных правил. Ведь люди детища одной и той же матери-природы, ведь люди братья, а между тем нет существа, которое так бы ненавидело себе подобных, как человек. Отчего же так? Неужели из-за страстного желания жить человек уничтожает человека? И только религия и вытекающие из нее нравственные правила служат ему уздою: человек не понимает жизни в ее высоком смысле, он видит в ней грубую форму, пресыщается ее дарами и не ценит ее; человек зачастую не понимает, что жить и любить в тысячу раз лучше, чем жить и ненавидеть. Неужели маклак, берущий последнюю копейку с бедняка, счастлив, неужели купец, миллионер, загребающий лопатой золото и оставляющий тысячи семейств без куска хлеба счастлив? Нет, это обман и маклак, и миллионер на одре смерти, оглянувшись на себя и на людей, ими разоренных, придут в ужас перед той ничтожной пустотой своей жизни, в продолжении которой их сердцу ни разу не было доступно чувство любви. Да без любви жизнь есть ничтожное существование, прозябание, можно сказать, и жалок тот человек, будь он даже окружен всеми
дарами природы, в сердце которого не было искры любви.
К этому же времени относятся и первые попытки Алексея разобраться в сути происходящих на его глазах политических событий.
Об одном из важных событий 1900 года А. Н. Толстой вспоминал в 1934 году: «Рано утром, когда крыши и колокольни Самары черно-багровыми очертаниями проступали на безоблачном свете степной зари, мы, реалисты-шестиклассники, сошлись на берегу Волги, на мостках у смоляной конторки, сели в лодки и с волжским лихачеством полетели по еще сумрачной реке...