Опоздал ты, милок. Завтра пораньше приходи. А' нынче сдали мы уже выручку.
Он присел на краешек стола. Вот она, свобода, бери что хочешь. Теперь самое страшное позади. Только что брать? Консервные банки, кило соленых огурцов? Увидел коньячный ящик сунул бутылку в карман. Зачем он и себе не мог бы этого объяснить. Не в коньяке дело хотел переступить черту, чтобы назад пути не было. В душе он уже чувствовал всю глупость своего положения. Уйди он с пустыми руками, старухи, может быть, и не позвонят в милицию. Просто похохочут ему в спину. Да в другой раз осторожнее будут, рабочий ход за собой закрывать будут. Теперь же они наверняка известят милицию. Его будут искать, «Пусть ищут!» со злостью подумал он.
Все это он и хотел поведать Саньке здесь, в уютном уголке зала ожидания. Конечно, не в таком свете, побойчее, захватывающе. Залетаю руки вверх, они хлоп на пол, бери, родимый, что хочешь, только не стреляй. Но решил, что ничего рассказывать не надо, пусть детали восполнит Санькино богатое воображение.
Как видишь, кивнул он на бутылку.
Вот когда первый раз проснулся страх в душе Милютина, вот, пожалуй, когда он впервые подумал: «Так я пью ворованный коньяк! Юрку уже, наверное, ищут. Лучше бы он мне сегодня не встречался».
Черта с два найдут! будто подслушав его мысли, подхлестнул Юрка. Милиция, милиция поначитались все детективов. Там все просто: раз-два, прихлопнули. А что милиция? Такие же олухи, как мы с тобой. Я нарочно еще по всем кинотеатрам шлялся, по всем универмагам толкался. Думаешь, это просто одного в толпе найти? Попробуй-ка. Вот нас тут сколько в этом зале. Угадай, кто в командировку едет, а кто от алиментов бежит!
Ну и что много взял на лапу? Саня долго подыскивал слово. Украл как-то мелко, грабанул страшновато, а говорить хотелось уже в приблатненном тоне. Подвернулось, ему показалось, подходящее словечко.
Во! Юрий показал уголок пачки денег. Это были его отпускные, но хотелось ошеломить приятеля. Слабость того он знал хорошо. И точно, при виде денег Санька приободрился, его круглые испуганные глаза засветились:
И сколько тут?
Не считал. Сколько есть, все мои.
Слушай, будь другом, полсотни дай, а?
Юрий посмотрел на него пристально, разыграл удивление:
То есть как это дай?
Чес-слово, отдам. Вот приеду к себе, аванс возьму и отдам.
Дурак ты, Саня, вот что я тебе скажу.
Почему дурак?
Потому. Забыл, о чем говорили раньше, до отпуска?
Он не забыл. Он надеялся, что Юрка забудет. Думал, что это будет еще когда-нибудь, неизвестно когда. А помечтать про большие деньги почему нет? Это можно и сейчас.
Оружие достал он, Милютин, и достал совсем случайно. Щитовой домик, где он квартировал, сгорел дотла. И сосед его, сверхсрочник, сгорел в нем. В огне раздалось несколько выстрелов, те, кто пытался гасить огонь, разбежались. Решили, что этот прапорщик пришел к себе домой с автоматом, выпил и уснул, не потушив папиросу. Потом, в золе, нашли спекшуюся железку, похожую на часть автомата, и номер, который числился за прапорщиком, списали.
В тот день Милютина не было дома, он был в отъезде. Вернувшись, он узнал, что все его пожитки: костюм, приемник, пластинки, рубахи все сгорело, остался в чем был. Жалко было и соседа, хорошего парня, но любившего в последнее время «поддавать». И только спустя неделю, готовя дровяной сарай под временное жилье, Милютин обнаружил в уголке куртку, а под ней оружие. Видимо, сосед не занес его в дом с собой, а забыл в дровянике. Что было делать? Сосед сгорел, автомат списан. Нести его сдавать: вот, мол, нашел глупо. Хоть пострелять из него вволю, на охоту сходить, что ли.
И Милютин поделился и горем, и радостью находки с Зубаревым.
С Юрием Зубаревым они были не то чтобы друзья, скорее
приятели. Вместе работали раньше в ресторане. Милютин играл в оркестре, Зубарев поварил на кухне. Они были на удивление разными. Милютин шумный, круглолицый, острячок на язычок, Зубарев светлоглаз, молчалив, вдумчив. И попали они на Курилы по-разному. И влекло их сюда разное. Милютина занесла сюда легкая, бездумная жизнь. Раньше служил здесь, потом поехал домой, в Оренбург. Женился, разошелся. Куда податься? Поехал себе назад на Курилы. Зубарев приехал с целью: заработать деньги на кооперативную квартиру в Москве.
А чего? На материке ни коэффициента, ни отпуска, а здесь лафа. Поедешь в отпуск человек с деньгами. На камбузе их заработал или на капитанском мостике это не важно. Несмотря на молодость, Юрий был на редкость целеустремлен. Но и островного заработка 455 рублей в месяц ему было мало. Счет на книжке рос медленнее, чем хотелось бы.
Зубарев сразу, увидев автомат, сказал Милютину:
Дай сюда!
Дудки! Сам еще поохочусь.
По-о-хочусь! Валенок. Да первый инспектор отымет у тебя его. Еще и срок получишь за незаконное хранение, понял? А с автоматом знаешь, какие дела можно делать? Не здесь, конечно, а там, на материке.
Милютин подумал. С одной стороны, конечно, жалко такую вещь дарить, а с другой зачем ему она? Ну, нашел и нашел.
Ладно. Давай сто рублей, пусть он у нас будет общим.