Фен снова зевнул.
Не невозможное, нет, пробормотал он. Довольно простое, на самом деле И, более мрачно: Но, боюсь, что наше дело гораздо серьёзнее, чем простое исчезновение. В действительности
Зазвонил телефон, и после минутного сомнения Хамблби ответил. Звонок предназначался ему; и, когда несколько минут спустя он повесил трубку обратно, его лицо было сурово.
Они нашли труп человека, сказал он, в трёх милях отсюда у путей в сторону Борлстона. У него нож в спине и травмы от падения из поезда. По их описанию лица и одежды, это совершенно определённо Годжетт. И столь же понятно, он кивнул в сторону платформы, из какого поезда его должны были вышвырнуть Теперь моя самая главная работа допросить всех пассажиров. И всякому, кто окажется в купе в одиночестве, придётся очень многое мне объяснять.
___Большинство пассажиров к этому времени уже покинули купе и стояли на улице в различной степени недоумения и раздражения, требуя объяснений. По команде Хамблби они, несмотря на протесты, были заведены вместе с проводником, носильщиками и мистером Мэйкоком в зал ожидания. И там при участии Фена в качестве заинтересованного наблюдателя началось Большое Дознание.
___Его итоги были столь же поразительны, сколь и достойны упоминания. За исключением машиниста, во всём составе на участке между Борлстоном и Клоу находились всего девять пассажиров, и каждый из них имел ещё двоих, готовых подтвердить, что всё время тот (или та) вёл себя невинно, как младенец. С Феном сидели пожилой бизнесмен и молодой человек; в другом купе тоже были сразу трое людей, не связанных друг с другом родством, знакомством или профессией; и даже у проводника были свидетели его невиновности, ибо от самой Виктории его сопровождали в пути двое собачников, обречённых на такой способ путешествия парой шаловливых щенков, которых они везли в Брэмборо. Никто из этих девятерых не выходил, не видел и не слышал ничего подозрительного. Никто из них (ибо в вагонах коридора не было) не имел ни малейшей возможности пропасть из поля зрения двоих своих спутников. Никто из них не спал. И если не было неизвестного пассажира, путешествовавшего в одном из пустых купе, а затем исчезнувшего тем же образом, что и Бейли (предположение, которое Хамблби был уже готов принять на веру), казалось очевидным, что лишь сам Годжетт мог отправить себя в небытие.
Самообладание Хамблби таяло на глазах, его вопросы стали повторяться. Фен, заметив это, выскользнул на платформу. Спустя минут десять он возвратился, неся старый побитый чемодан, и, не обращая внимания на Хамблби, который произносил
какого-то рода речь, внушительно прошествовал в центр зала и поместил чемодан на стол.
В этом чемодане, объявил он довольно, как только поток слов Хамблби иссяк, мы обнаружим, в чём я не сомневаюсь, униформу машиниста, принадлежащую несчастному Бейли.
Он отщёлкнул застёжки. И в дополнение к этому, нет никаких сомнений Держите, его, Хамблби!
Последовавшая потасовка была короткой и окончилась бесславно. Её зачинщик был обхвачен Хамблби сзади за колени, упал, ударился головой о решётку и замер на полу, кровь лилась из раны над его левым глазом.
Да, вот ваш преступник, сказал Фен. И ни один адвокат не сможет спасти его от виселицы.
* * *
Позднее, когда Хамблби вёз Фена сквозь декабрьскую ночь домой, он пояснил:
Естественно, это мог быть только Мэйкок. А Годжетт и Бейли были, без сомнения, одним и тем же лицом. Но каков мотив?
Хамблби пожал плечами.
Очевидно, деньги в чемодане Годжетта. Это обыкновенное дело о разборках между ворами. Мы давно уже знали, что у Годжетта был сообщник, а теперь уверены, что им был Мэйкок. Где в его кабинете вы нашли чемодан?
За шкафом не слишком удачный тайник. Загадка была не очень сложной. Поскольку Бейли не было на вокзале, и он его не покидал, очевидно, что он туда и не попадал. Но кто-то всё же вёл поезд и остановил его на станции а кто ещё мог это быть, помимо Мэйкока? Двоих носильщиков исключили вы сами, пассажиры и проводник обеспечили друг другу алиби; больше кандидатов не оставалось.
А обнаружение тела Годжетта подтвердило гипотезу. Его не выбросили ни из одного из занятых купе, ни из вагона проводника; из незанятых купе некому было его выбрасывать. Следовательно, он был выброшен из кабины машиниста. А поскольку, как я доказал, в кабине как раз находился Мэйкок, крайне маловероятно, что убийство осуществил не он.
Обобщая: Мэйкок поехал в Борлстон, когда все считали его ужинающим, и сел на поезд точнее, спрятался в кабине машиниста. Он скрывался, пока поезд не покинул станции, после этого сменил Годжетта-Бейли, чтобы тот мог переодеться в захваченную с собой гражданскую одежду. Кстати, я полагаю, что Мэйкок, дабы объяснить необходимость своего присутствия, скормил сообщнику выдуманную (как ему казалось) историю о полиции на хвосте, а переодевание было идеей самого Годжетта-Бейли; я имею в виду, что он предполагал так облегчить себе жизнь после прибытия на место.
Хамблби кивнул.
Примерно так. Я пришлю вам копию признания Мэйкока, как только подготовлю её. Он зафиксировал ручку безопасности{2}, которой управляются эти поезда, заколол Годжетта-Бейли и вышвырнул его наружу, после чего привёл поезд в Клоу и тихо исчез вместе с чемоданом в своём собственном кабинете. Наверное, он едва не умер на месте, когда узнал, что станция окружена.