Оно позволит им, по крайней мере, спокойно ждать моего оправдания.
А вы надеетесь быть оправданным?
Я убежден в этом, так как у меня нет ничего на совести.
Это еще не причина!
Правда, прошептал Рене, вспомнив о Поле Леруа. Рене до известной степени доверял Жану Жеди, но не настолько, чтобы рассказать ему о своем деле и цели, к которой он стремился.
Жан Жеди, напротив, не скрывал от него ничего. Его влекло к Рене, что не мешало ему смотреть на механика как на мошенника, который, пользуясь своей приличной наружностью, работал в высшем свете. Жан хотел предложить ему участие в деле, с помощью которого надеялся составить себе состояние.
Черт возьми! сказал Жан Жеди. Если бы мы были судимы вместе и вместе оправданы и выпущены на свободу, то я отплатил бы вам за вашу доброту с процентами!
Но вы мне ничего не должны, возразил Рене, я никогда не действую из расчета.
Я также, но даю слово, мне хотелось бы разбогатеть вместе с вами.
Механик рассмеялся:
Вы все думаете о вашем наследстве?
Более чем когда-либо, только, по правде сказать, это не наследство.
Что же тогда?
Великолепный шантаж!
Шантаж? повторил механик с отвращением, настоящего смысла которого Жан Жеди не понял.
О, нечего бояться! Нет ни малейшей опасности, чтобы нас отправили к комиссару, так как им самим пришлось бы плохо.
Значит, вы знаете какую-нибудь важную тайну?
Да, очень важную. И ты можешь мне отлично помочь в этом деле. Ты хорошо одет, у тебя отличные манеры. Это именно то, чего мне недостает. Впрочем, мы еще поговорим, сначала надо узнать, выйдем ли мы вместе.
Рене кивнул в знак согласия.
«Что это может быть за тайна? думал он. Надо узнать»
Жан Жеди любил выпить и не скрывал этого, Рене рассчитывал воспользоваться его слабостью, чтобы развязать ему язык; но в тюрьме случая не представилось.
«Я имею дело с профессиональным вором, думал Рене. Называя себя посыльным, он солгал, но когда-нибудь я расспрошу его о прошлом».
В это время явился сторож и позвал нескольких арестантов к следователю. Жан Жеди был в их числе. Его привели обратно уже после полудня, и Рене, которому разговор с ним помогал убивать время, с нетерпением ждал его.
Ну что, хорошо ли идут ваши дела? спросил он.
И да, и нет, ответил Жан.
Как так?
Я вызвал свидетелей, которые показали, что в то время, когда этой негодяй Филь-ан-Катр воровал часы, я был в Пантене и ушел оттуда только вечером.
В таком случае, ваше алиби несомненно?
Увы! Нет.
Почему же?
Потому что, имея несчастье быть судимым вторично, я на дурном счету у судей, которые говорят: «Если этот негодяй не украл часы, то, по всей вероятности, украл что-нибудь другое, поэтому не большая беда осудить его». Словом, мне нужен адвокат, который сумел бы доказать, что я невинен, как новорожденный ребенок.
Я думал, что суд дает защитника каждому подсудимому.
Жан Жеди пожал плечами.
Адвокат по назначению! с презрением воскликнул он. Об этом нечего и говорить: лучше защищаться самому.
Ну что же, возьмите кого-нибудь другого.
Жан Жеди засмеялся:
Ты умен, нечего сказать! Самый плохой адвокат стоит от шестидесяти до восьмидесяти франков, а в настоящее время у меня в кармане пусто.
Есть способ это устроить.
Какой?
Я хочу взять себе защитника и попрошу его взять на себя и ваше дело, и заплачу ему.
В самом деле? Ты сделаешь это?
Конечно, если я говорю.
Ну, мой милый, я буду обязан тебе на всю жизнь, и, если вам когда-нибудь понадобится, я позволю себя разрезать для вас! Он с жаром пожал руку Рене. Помолчав, он продолжал: Вы знаете какого-нибудь адвоката?
Нет, но у нас есть еще время подумать.
Гораздо лучше подумать об этом сейчас же. Адвокат вещь очень полезная. Он указывает вам, как вести себя и что говорить, что думает следователь о вашем деле. Я советовал бы вам потребовать адвоката как можно скорее.
Пожалуй, но сначала надо знать, к кому обратиться.
Это нетрудно. Здесь есть один человек из хорошего общества, замешанный в историю с подделкой документов; к нему почти каждый день ходит адвокат, адрес которого мы можем спросить у него.
Вы знаете этого молодого человека?
Я никогда с ним не говорил, но всякое дело имеет начало.
Отлично, я согласен.
Подсудимый, о котором говорил Жан Жеди, был молодой человек лет двадцати двух, одетый довольно хорошо, красивой наружности.
Требования кокотки и собственная слабость довели его до тюрьмы. Он занимал отдельную камеру и два раза в день выходил молча прогуляться по двору, избегая сношений с товарищами по заключению.
Жан Жеди увлек Рене и, остановившись перед тем молодым человеком, сказал:
Извините, сударь, что я беспокою вас, но я хотел спросить об одной вещи.
Что вам угодно? холодно спросил молодой человек.
Вот мой товарищ, человек со средствами, хотел бы взять себе адвоката.
Ну, так что же?
Мы знаем, что у вас есть адвокат, и пришли попросить дать его адрес, если это вас не затруднит.
Это очень легко. Я не знаю, согласится ли он защищать вас, но ничто не мешает вам обратиться к нему. Вот его имя и адрес. И он вынул из бумажника карточку, которую подал Жану Жеди.