У капиталистов бизнес это святое. Родственники пускают своих детей в самостоятельное плаванье, и отец не собирался «спасать» дочь. Он дал первый небольшой толчок, а развивать бизнес она должна была сама.
Хотя планы у нее были грандиозные - расширить производство, рискнуть, и, взяв кредит, купить еще два таких же станка, нанять таких же квалифицированных работников, и только после этого ее годовой доход смог бы сравниться с доходом нанятого работника.
Но риск был слишком велик, и она очень надеялась на то, что запустит в серийное производство предлагаемые нами новейшие кавитационно-ударные эмульгаторы, позволяющие экономить до 18% топлива в дизельных двигателях. В состав этих устройств входили суперкавитирующие крыльчатки, углы наклона лопастей, которых должны быть изготовлены с точностью до одной десятой градуса иначе не выдерживался гидродинамический режим обтекания лопастей и кавитационно-ударной обработки топлива не было бы эффекта.
К примеру, на всем советском пространстве такие крыльчатки (и то с меньшей точностью) могли быть изготовлены всего в двух местах. На знаменитом «Южмаше» в г.Днепропетровске и на одном «почтовом ящике» под Москвой.
На следующий день дочь Редлера устроила прием в честь приезжих гостей, а в их число входил я, мой заместитель и заведующий отделом Украинского государственного института транспорта тоже доктор технических наук все из Киева. На приеме был и «наш» высококвалифицированный «рабочий» и несколько его друзей бывших однокашников. С одним из них я разговорился он достаточно хорошо говорил по-русски, а я немного по-немецки.
Он оказался бизнесменом. Где-то лет 8-10 назад, сразу после защиты диссертации, он зарегистрировал свою небольшую фирму по антикоррозионным покрытиям различных поверхностей, в частности небольших деталей для различных станков, а также двигателей тепловозов. На момент нашего разговора, хотя дела его шли как нельзя лучше, он еще не достиг дохода своего приятеля «рабочего». Хотя работал и «крутился» по 16 часов в сутки. В самом начале организации своего бизнеса, он взял кредит, заложив дом своей бабушки, два раза за десять лет чуть не разорился (конкуренция называется), чудом не обанкротился и на момент нашего разговора уже полностью рассчитался с кредитами - его бизнес окреп. На него уже работало человек двадцать.
Вообще, в Австрии средних фирм с численностью более 100 человек немного, а с численностью более тысячи человек очень мало, если наберется штук сорок хорошо. Крупных фирм с численностью более двух тысяч человек единицы. Капиталисты не страдают гигантоманией. Для них основное это максимальная прибыль. Крупных транснациональных компаний достаточно много, но отдельные предприятия очень небольшие от 10 до 40 человек, но узко специализированны и прибыльны.
Например, у моего хорошего знакомого неоднократного чемпиона мира по водно-моторному спорту немца Кенига, владельца завода по производству скоростных скутеров, на заводе работало всего 11 человек, в том числе один инженер, и он сам, но в 90-х годах прошлого века он обеспечивал весь мир спортивными скутерами более тысячи
штук в год.
А в советские времена завод спортивных судов в г. Ленинграде насчитывал более трехсот человек и выпускал всего триста спортивных корпусов в год и гораздо худшего качества. Сейчас я, на общественных началах, - президент федерации водно-моторного спорта Украины, а в более молодом возрасте, немного занимался водно-моторным спортом, и приходилось, еще в советские времена бывать в так называемых капстранах.
Так вот, сократив до минимума все затраты на производство, сделав себе кое-какое имя в Австрии, как фирма занимающаяся антикоррозионными покрытиями, приятель «нашего» высококвалифицированного «рабочего» наконец-то, постепенно за десять лет, начал только приближаться по своей прибыли к зарплате «рабочего».
Он был почти весь седой, выглядел лет на десять старше своего возраста и своего приятеля. Но он прошел школу риска, школу конкуренции, школу нервов, школу высоко конкурентного бизнеса. Хорошо ли это?
В беседе с ним я понял, что для «нашего рабочего», нанятого работника, достигнутый им доход это потолок. Дальше, до самой пенсии, по увеличению своего дохода, как нанятого работника никаких перспектив.
Но уже лет восемь до этого он получал доход выше среднего бизнесмена в Австрии и работал не по шестнадцать, а по восемь часов в сутки. Практически никакого риска, вовремя с работы, спокойствие и довольствие. Вовремя отпуск, достаточно обеспеченная жизнь.
На этой же вечеринке был еще одни их приятель, на которого я обратил внимание. Это был гораздо более успешный бизнесмен, которому повезло гораздо больше, чем его приятелям. Хотя, я считаю, что всякое везение надо очень хорошо организовывать.
Он говорил по-русски также плохо как я по-немецки, но мы друг друга, после 5-6-ти рюмок нашего армянского (настоящего) коньяка, очень хорошо понимали.
Он также как и его приятель, после защиты кандидатской диссертации (кстати, он защитился на один год позже, чем его приятели), решил открыть свой бизнес. Очень долго присматривался, примерялся, чем же заняться, временно работал ассистентом на кафедре в политехническом институте, там, где защитился. И, наконец, выбрал, где-то через полгода. Через два года он стал миллионером. На момент нашего разговора он уже был пятидесяти- или шестидесятидолларовым австрийским миллионером и его приятели, да и дочь Редлера, очень уважительно и чуть ли не подобострастно к нему относились. Он, надо отдать ему должное, не кичился своим богатством.