В общем, ничего сложного, и если бы не минометы, которые начали лупить числа с двадцатого, то жить можно. А с минометами нет, жить нельзя. Доктора не разрешают.
На высотку над Григоровкой ежедневный наряд десять человек. Высотка, как говорят, господствующая, отсюда российская территория как на ладони. Мы видим, как заходят на позиции, быстро разворачивая боевые расчеты, российские «грады», и долбят по Савур-Могиле. Это зрелище, особенно ночью, покруче, чем последний эпизод «Звездных войн» в кинотеатре 5Д смертоносные фейерверки пролетают практически над нашими головами. Отсюда хорошо виден штык гранитного памятника солдатам Великой Отечественной на кургане ничто его не берет. Там еще вчера развевался украинский флаг, теперь маячит флаг «Новороссии».
Между Марьинкой и Савур-Могилой глубокий и длинный яр, идеальное место для прохода тяжелой техники. Сюда уже пытались заходить танки с той стороны, Т-72, их легко можно распознать по характерному звуку (наши орут так, что уши закладывает), а эти модифицированные, урчат тихо збройники успели отойти, не принимая боя, и передать координаты артиллерии танки накрыли плотным огнем.
У нас есть приказ отступать? задаем сами себе вопросы, ответы на которые знаем заранее.
У нас нет приказа отступать! звучит патриотично, но на душе скребут кошки. Очень хочется верить, что нас не бросили тут одних.
А какой у нас есть приказ?
Приказ по охране государственной границы.
Но где она, эта граница? Ее нет в том строгом понимании, к которому мы привыкли по фильмам или кто-то, может быть, по службе в Советской армии: полосатые столбы с названиями государств, демаркационная линия, колючая проволока; нет, это обычная пересеченная местность без всяких знаков. Поэтому на карте мы можем только приблизительно провести карандашом условную черту вот, видите, это граница между Украиной и Россией. Признаки и символы государственной границы здесь это только пропускные пункты с государственными флагами. И польза от этих ПП разве что в том, чтобы получить в паспорт штамп и миграционную карту, если пересекаешь границу официально. В общем, в мирное время здесь рай для контрабандистов и пограничников катайся туда-сюда сколько угодно, всегда можно договориться, все свои и погранцы, и контрабандисты, а «контрабаса» во все времена на всех хватало.
Весь погранотряд и местный, постоянный, и наш, передвижной базируется в Амвросиевке, практически в центре города. Городок небольшой, районный центр, население тысяч двадцать, многие работают в России, что неудивительно до границы рукой подать, на хорошем танке за полчаса доехать можно. «Ирония судьбы, говорит Академик. Полгода назад я буквально в пятистах метрах от этой заставы, на соседней улице, открывал филиал нашей аграрной академии. Думал, буду приезжать сюда читать лекции. А вместо этого сижу тут с автоматом в руках» Мы по-прежнему ходим в наряды и «секреты», но на ПП «Успенка» никого уже нет. Да и пропускного пункта, строго говоря, уже трое суток как тоже нет.
Для начала россияне туда для острастки закинули мин тридцать-сорок, будто давали понять, чтобы мы убирались вон сожгли пару будок в стороне и успокоились. Стреляли метров с четырехсот-пятисот, то есть били сразу из-за российского пропускного пункта, не стеснялись, знали, что ответного огня не будет. Когда мины падают, то звук обычно такой: вуух-вуух, а тут стреляли под углом чуть ли не 90 градусов: ты слышишь выстрел пух! и тут же шшшшшшшш это мина уже падает.
До того как начались эти массированные обстрелы, несколько дней подряд местные толпой валили в Россию. Очереди на пропускном пункте стояли в несколько километров торопились, тянули с собой кучу вещей, в последний день людей вывозили даже «уралами», словно
беженцев.
Мы пытались с ними разговаривать, что-то спросить, рассказать бесполезно. Например, Академик молодому пацану говорит:
У тебя дома война. Куда ты уезжаешь? Мы вот со всей Украины сюда приехали
Тебе надо, ты и воюй! отвечает пацан и сплевывает себе по ноги.
И это еще хорошо, что сплевывает себе и сплевывает под ноги.
Такой вот разговор о судьбах Родины.
Мы их пропускали, и россияне их пропускали без проблем, а потом резко, в один день не стало ни фур, ни машин, ни людей. Что-то знали. Все что-то знали. Только мы ничего не знали.
Что такое наш пропускной пункт? Большой прямоугольный ангар, обычная железная коробка с бетонным полом. Когда вечером начался очередной обстрел, мы ушли дальше, в окопы, которые вырыли накануне ночью. Земля там, как глина: твердая, ломается, крошится, но только не копается это у нас в черноземах окапываться легко, а там что камень лопаткой долбишь. Минометные обстрелы мы делим на две категории, по калибрам: «дискотека» это 82-миллиметровыми шмаляют, а «рамштайн» это уже 120 миллиметров, серьезное оружие. Минометчики у россиян бьют, что снайпера кладут мины со второго выстрела прямо в башню бэтээра, а по окопу, где мы сидели, так прямо в рядок клали, как под ниточку. Спасло то, что мы вырыли в стенках диагональные норы, там и отсиделись, как зверьки. Что каждый думал в эту ночь никто не делился впечатлениями, да и не хотелось, если честно.