Луция мило порозовела. Надо же, кажется, ей по сердцу этот Курт! Хоть и старше ее намного.
А вот Зандера мы не зовем никогда. Он скучный пень и нелюдим! Луция сделала брезгливое лицо. Кто такой Зандер, я узнать не успела, потому что мы уже пришли.
Оказалось, что библиотека и была хозяйским кабинетом.
Фон Морунген успел переодеться в простой черный костюм и теперь сидел за столом, перебирая бумаги. Курт хлопотал рядом, наливая из графина в стакан красное вино.
А, вот и вы.
Фон Морунген отложил бумаги и поднялся.
Признаться, я благодарен вам, госпожа Вайс. Сегодня сердце не беспокоило, но по дороге домой нашла слабость. Впрочем, сейчас уже все в порядке. Не знаю, чем было вызвано недомогание. Может, шестеренки засбоили, может, старое ранение, а может и возраст дает знать.
Меня удивила его разговорчивость; потом я заметила, что графин был наполовину опустошен и поняла, что полковник успел порадовать себя перед обедом парой бокалов вина.
Вы часто бывали ранены? участливо спросила я, подходя к столу.
Всего один раз, но чуть не погиб. Если бы не Зандер, так и остался бы на поле боя кормом для воронов. Он меня нашел и вытащил.
Зандер это брадобрей его милости, пояснил Курт. Вы с ним пока не встречались. Бывший сержант из нашего полка, был ранен в голову и малость оглох. Его милость приютили его после войны, придумывают ему разную работу. А вот я как думаю: Зандер себя и приживалой неплохо бы чувствовал. Ходит все, рыскает, разнюхивает А чего рыскает? Чего разнюхивает, черт глухой? Поди пойми. Ответа-то от него не дождешься.
Курт недовольно покосился на хозяина. Кажется, особой любви камердинер к неведомому Зандеру не испытывал. Наверное, тот бледный человечек, который так напугал меня в коридоре, и был этим самым брадобреем-приживалой.
Оставь Зандера в покое, негромко сказал фон Морунген. Он под моим присмотром, и довольно.
Барон не осадил своего камердинера, и я сделала еще один вывод. Курт был для него скорее другом, старым боевым товарищем, чем слугой. Это можно понять: как-никак десять лет вместе.
Вы наблюдаетесь у лекаря, ваша милость?
Иногда наведываюсь к городскому доктору, но тот считает, что я здоров как бык. Его пугают эти железяки у меня в груди, поэтому осматривает он меня неохотно. Да и толку от него предлагает кровопускания и клизмы.
Да, это его излюбленные методы, улыбнулась я.
Полковник снял сюртук, расстегнул рубашку и деликатно обнажил часть груди только ту, в которой располагалась металлическая дверца.
Вы, ваша милость, садитесь в креслице, а барышня на пуфике рядом пристроится, захлопотал Курт. Вам удобно будет, госпожа Вайс? Может, его милости лучше лечь? В спальню тогда пройдем
Нет-нет, мне будет удобно, заверила я.
К осмотру приступила чуть смелее, чем в первый раз, но все же робость была почти невыносимой. Все-таки это странно, и жутко живой организм и часовой механизм действуют, как одно целое! Словно полковник не был человеком, а каким-то сказочным монстром, которого заколдовал злой волшебник или добрый в наказание за проступок.
Несмотря на вызванной вином приступ добродушия, наместник по-прежнему внушал страх. Была в нем некая ожесточенность, ледяная уверенность, и холод этот будто замораживал меня, делал косноязычной и неловкой.
Он хотел отправить отца в тюрьму. А его угроза выпороть Риту? Что было
бы, поймай он нас тогда в лесу у рудника? Отхлестал бы стеком как пить дать! И меня отхлестал бы, не будь я дочерью уважаемого в городе человека
Руки опять задрожали, но, к счастью, фон Морунген не заметил. Мало-помалу я успокоилась и приступила к делу. Полковник откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и сидел молча в течение всей процедуры. Мой дар не откликался, но я уже знала, что нужно делать.
Не вижу никаких поломок, сообщила я, прислушиваясь к ритмичному «динь-ток-клац». Сейчас механизм работает исправно. Хотите, чтобы я его завела?
Не стоит, отказался полковник, застегивая рубашку. Позаботился об этом утром.
Он поднялся, надел сюртук и оценивающе посмотрел на меня. Я опустила голову и принялась складывать инструменты в футляр.
Я готов взять вас на службу, если вы не передумали, вдруг сказал он, и я насторожилась. Курт прав: вы уже здесь и согласились. Нет смысла искать другого механика. Не люблю терять время.
Курт довольно хмыкнул.
Не передумала, ответила я с достоинством. Да, я уже здесь и согласна. Но с одним условием
Ага, несомненно, он поморщился. Условие. Вечно у вас, барышень, есть какие-то условия. Ну, что вы придумали? Я уже сказал, что буду хорошо платить.
Эти деньги смогут покрыть долг моего отца? я смело посмотрела полковнику в глаза.
Надо посчитать, он задумался, потом покачал головой. Чуть больше половины.
Буду работать у вас бесплатно, но вы скостите ему эту часть долга. Остальное мы как-нибудь соберем. Мой отец не должен попасть в тюрьму.
Фон Морунген помолчал и кивнул:
Хорошо. Пусть так и будет. Сделаем все по закону. Дам вам ссуду на общую сумму вашего жалованья за год, вы напишете расписку, потом оформим остальные бумаги.
Я облегченно вздохнула.