Вот, значит, в чём проблема, Драко приблизил своё лицо к лицу Грейнджер и, чеканя каждое слово, произнёс: Нет, Грейнджер. Я. Тебя. Не ревную, а затем, разорвав зрительный контакт, повернулся к столу, изучая представленное меню. Просто забавное стечение обстоятельств: ты соглашаешься танцевать с каждым встречным-поперечным, позволяешь им лапать себя, но, тем не менее, оттягиваешь момент танца со мной.
Ничего подобного я себе не позволяю. Мне намного приятнее танцевать, как ты выразился, с каждым встречным-поперечным, чем с тобой.
Даже так? от неожиданности рассмеялся Малфой. Ты либо отчаянная, либо глупая.
Это ещё почему?
Потому что ты не сможешь лечь спать, пока не пригласишь меня. Ты и сама это прекрасно знаешь. Об этом говорит, как минимум, то, как ты отчаянно потираешь запястье, которое, к сожалению, с каждой минутой болит всё больше, Драко вскинул бровь и отвернулся, краем глаза заметив, как Грейнджер, держась за запястье, прислоняет его к груди.
Я не отказываюсь приглашать тебя. И я это сделаю. Позже.
Я знаю. Но, признаться, мне немного неприятно, что ты такого мнения обо мне, слегка наигранно произнёс он. Поэтому я намерен изменить его.
Прости, Малфой, но машину времени ещё не придумали, попыталась пошутить она.
Я бы непременно посмеялся над твоей шуткой, Грейнджер, если бы она оказалась смешной. Но нет. У меня есть куда более лёгкий способ изменить твоё предвзятое мнение относительно меня. Ты заявила, будто тебе намного приятнее танцевать с кем бы то ни было, но только не со мной, а я приверженец одного очень простого правила
Какого?
Не попробуешь, не узнаешь.
Грейнджер распахнула глаза, прекрасно понимая, куда клонит Малфой.
Поэтому я дам тебе возможность сравнить, с энтузиазмом продолжил он, и время я же не изверг. В течение следующего
часа ты должна найти того, кто, по твоему мнению, окажется лучше меня.
Малфой, это глупо, с усмешкой произнесла Грейнджер.
Почему? с нескрываемым любопытством спросил он.
Да потому что! Чтобы найти партнера лучше тебя, мне нужно сначала потанцевать с тобой.
Нет, нет и нет, Грейнджер. Ты не поняла меня, серьёзно отозвался Драко. В этом как раз весь смысл. Ты уверена, что танец со мной априори хуже, чем с кем-то другим. Так найди того, кто лучше меня. Можешь даже пригласить своего Поттера, я весьма наслышан о его танцевальных способностях, продолжал язвить он. А когда тебе, наконец, надоест искать свой идеал, то Ты знаешь, где меня найти, закончил Малфой и, подмигнув Гермионе, ушёл, на ходу еле слышно пробормотав что-то ещё.
Вечер однозначно приобретал более яркие краски, и всё, что оставалось Малфою это ждать.
Один час. Шестьдесят минут. Каких-то три тысячи шестьсот секунд. И ради чего?
«Ради желаемого»?
* * *
Когда Малфой, наконец, соизволил оставить её одну, Гермиона облегчённо выдохнула, с уверенностью полагая, что это будет самый лучший час за всё то время, которое она находилась здесь. Она так спешила скорее покончить со всем этим безумием, что безоговорочно согласилась потанцевать с первым же мужчиной, пригласившим её. Он оказался послом российской делегации, а его руки спускались всё ниже и ниже по её талии, о чём Гермиона не переставала ему напоминать. Второй партнер был удивительно молчалив, что она сочла за счастье, ведь от него исходил непередаваемо ужасный запах чеснока, сигар и чего-то ещё она так и не успела разобрать. Третьим партнёром стал Кормак Макклаген, что само по себе было отвратительно. Он тараторил без умолку, и Грейнджер искренне желала, чтобы на его месте оказался Малфой, который, к слову, сопровождал её насмешливым взглядом.
Теперь без лишних преувеличений она могла смело заявить: этот час окажется самым худшим. За каких-то пятнадцать минут Гермиона сменила четырёх партнёров, и каждый следующий был в сотни, нет, в тысячи раз хуже предыдущего. В конце концов, после четырёх вальсов подряд ноги болели нещадно. И Гермиона мечтала лишь об одном оказаться дома, избавиться от этих жутко неудобных туфель и, расслабившись в горячей ванне, просто забыть обо всём.
О Малфое, в первую очередь.
Хотелось просто сесть. Куда-нибудь, чтобы отдохнуть. Но стоило Гермионе направиться в сторону холла, как она тут же поймала на себе ехидный взгляд Малфоя, указывавший в сторону министра, а это, без всяких сомнений, означало лишь одно: она должна пригласить на танец Кингсли Бруствера.
И когда только они научились понимать друг друга с одного взгляда?
Чем меньше становилось расстояние между ними, тем сильнее Гермиона надеялась, что министр учтиво откажется от её предложения. Но чуда не произошло. За две с половиной минуты Гермиона успела возненавидеть Малфоя ещё сильнее, и ненависть её приумножалась всякий раз, когда министр ненароком наступал ей на ноги.
Когда пытка окончилась, Гермиона посмотрела на время, с грустью для себя отметив, что у неё оставалось еще больше получаса времени. Тяжело вздохнув, она направилась в сторону холла, чтобы посидеть в тишине и спокойствии, как вдруг вновь ощутила на себе пронзительный взгляд.
Гермиона остановилась и посмотрела в глаза Малфою.