«Это чары. Всего лишь бесполезные глупые чары, ворующие фразы со своих страниц», повторял Драко про себя.
А ведь было время, когда о книге почти забыл. На тот момент нездоровое любопытство заслонили куда более значимые дилеммы: убийство Дамблдора, война, Реддл... Вспомнил Драко про особенную находку в прошлом году, на одном из Министерских приёмов, которые по старой доброй традиции устраивались в канун Рождества. Почему? Да потому что именно в тот самый день Малфой встретил человека, которому эта вещица принадлежала. Соблазн узнать все его секреты от самых невинных до самых сокровенных разгорелся с новой силой.
И всё было бы хорошо, если бы не одно «но»: книга оказалась мастерски заколдована. Мало того, что эта дрянь смела его чистокровного волшебника в шестнадцатом поколении оскорблять почём зря, так ещё и потешалась над ним. И вот тогда разобраться с ней стало делом принципа. Малфой не глупее прочих! Починить Исчезательный шкаф смог, а открыть книгу так хуже наказания... И чем больше Драко смотрел на её истинного хозяина, чем чаще видел его, тем сильнее хотел знать, что же так тщательно охраняется. Это уж точно не для посторонних глаз! Не для его глаз. Что-то интимное. Очень-очень личное. Сокровенное. И как только эта мысль засела в голове, жизнь Драко резко сменила направление.
Он пальнул в книгу парочкой заклинаний. Та театрально ойкала, ахала и издавала заунывные, страдальческие звуки, выгибаясь в дугу. Кривлялась, как могла. А потом взяла и отзеркалила режущее заклятье, превратив одежду в лохмотья.
Стало не до смеха.
Достала! выругался Драко.
А книга, без сомнения, была настроена решительно:
Если б ты только знал, как ты мне, она передернула обложкой, неприятен.
Ну, так в чём проблема? Проваливай! не сдержался Малфой, а затем язвительно добавил: Ах, прости, совсем забыл. Ты же не можешь. Ты всего лишь жалкая книжонка!
Неуч.
Сама такая!..
Ты, что, ребенок?
Драко взревел:
Уродина! Толстуха! Посредственность!
Три один. Но, кажется, даже книги умеют обижаться. И очень:
Бестолочь.
Дура!
Трус!
Короткое слово, а прозвучало как пощечина. Пятно, от которого сложно отмыться. Как же быстро его довела гора бумажного мусора!
Это ведь правда, тем временем продолжала она. Признай очевидное ты боишься. Постоянно, ехидная усмешка. Боишься того, что о тебе подумают другие. Ведь ты зависим от чужого мнения, а это уже слабость Драко вновь направил на книгу палочку.
Не смей! на эмоциях выпалил он. Но неприступная находка предпочла проигнорировать его указание:
Ты и меня боишься.
Их разговоры и раньше крайне раздражали, но сейчас взбесило другое книга права. Она озвучила то, в чём Драко отказывался признаваться даже себе: он боится паршивой книженции! Бред. Абсурд. Околесица. Отец точно поднял бы на смех, если б узнал.
Ты забываешься, грязный дневник! вот и озвучил истинное назначение этой вещи.
А ты просто жалок, протянул тот снисходительно.
Занесло.
В голове Драко всё смешалось: злость с отчаянием, обида со страхом, ненависть с одержимостью.
И два непростительных слова слетели с языка, пока мозг лихорадочно соображал, грозит ли Азкабан за издевательство над книгами:
Авада Кедавра, зелёный луч попал точно в цель, отбросив несчастный талмуд в сторону.
Доигрались.
Драко, ладонью, стер с лица признаки сумасшествия и нехотя подошёл. Скорее из любопытства, чем из сожаления. Теперь книжка молчала, оставив последнее убийственное слово за Малфоем. И это было не в её характере. Как подтверждение, через секунду она буквально выплюнула старый пожелтевший листок бумаги с весьма содержательным посланием:
«Я, честно говоря, не думала, что ты настолько помешался, пергамент весь скукожился. Видимо, скривился. И знаешь... Ты мне надоел. Ровно в полночь от меня останутся лишь воспоминания, добавив напоследок: Придурок!» и медленно теряя чары, листок стал девственно чистым.
«В полночь? Драко скомкал бумагу. Это что ультиматум?»
Ему-у? Малфою?!
Он разозлился. До частичного помутнения рассудка и зубного скрежета. Невольно взглянув на часы и швырнув книгу обратно на стол, Драко не понимал одного как? Как ей удаётся трепать ему нервы месяц за месяцем, выводить из себя одним словом, бесить чудовищным упрямством и сводить с ума своими выходками! Всё это невыносимо и знакомо до одури.
Голова гудела и готова была лопнуть в любой момент. То ли от гнева, то ли от нахлынувшего разочарования. Какого чёрта Драко связался с колдовством?!
Ответ был.
Стоило заметить этот подарок судьбы, напоминающий книгу, сомнения отошли на второй план, уступая место дикому любопытству. И почему тогда, на пятом курсе, Малфой не оставил её в Выручай-комнате? Сгорела бы вместе с другим хламом в адском пламени и нет проблем!
А пока все его попытки открыть злосчастный дневник не принесли ничего, кроме разбитого носа, парочки порезов и кучи препирательств. И это не считая издевательств, таких как Драко-полудевушки и пропажи всех вещей в Мэноре. Буквально всех!
Не говоря уже о том, чего стоило затереть прежнее название выгодным «Кодекс Малфоя» во избежание лишних вопросов. Магические шрамы уже не свести.