держится главным образом на изоленте.
Мое внимание привлекла красная ломаная линия, начинавшаяся от Москвы и обрывающаяся неподалеку от Варшавы.
Это боевой путь бригады, пояснил начальник политотдела. Он, конечно, схематичен. Но ветераны хорошо помнят его, и карта помогает проводить им беседы с прибывающим пополнением
Побывали мы и в технической роте. Представляя ведущих специалистов, Виктор Алексеевич давал им краткие характеристики и нередко сообщал не только звания и фамилии бойцов, но и называл их по имени-отчеству, добавляя, что тот, мол, ленинградский электрик, другой московский слесарь, а вот этот мой землячок автогенщик Было видно, что это нравилось ремонтникам.
Потом я не раз встречался с полковником Телеховым. Присутствовал на беседах, которые он проводил, на инструктажах агитаторов, на совещаниях парторгов и комсоргов подразделений, заместителей командиров по политической части. И всегда поражало доскональное знание Виктором Алексеевичем людей: их способностей, достоинств и недостатков. Это позволяло ему вести разговор с ними предельно конкретно, точно оценивать каждого.
Телехов не скупился на доброе слово, если люди его заслуживали. Мы порой удивлялись, как он успевает и писать о бойцах, сержантах и офицерах, прославившихся в боях, в корпусную и армейскую газеты, и посылать благодарственные письма родным воинов, на предприятия, в колхозы и совхозы, где те прежде работали.
В отношениях с людьми Виктор Алексеевич никогда не кривил душой, был прямым и честным, иногда, может быть, резким, но всегда стремился оставаться верным своему слову. Он уверенно владел танковым и стрелковым вооружением, хорошо ориентировался на поле боя, а когда требовалось, то брался и за оружие. Так уж получалось всегда, что полковник Телехов находился именно там, где его присутствие было наиболее необходимым, где складывалась особенно тяжелая обстановка. Нужно ли говорить, с каким уважением относились к нему люди?!
Написал эти слова и задумался. Многое из того, что я сказал о Викторе Алексеевиче Телехове, можно ведь отнести и ко многим другим политработникам. Конечно, все они не похожи друг на друга, отличались по подготовке, способностям, характерам, подходу к решению тех или иных проблем. Но у всех было одно главное качество беспредельная преданность партии, Родине, горячая вера в нашу победу и способность передать свои душевные порывы людям. Так они закаляли сердца и души воинов, чтобы это умножало их силы, звало на разгром врага. Политработники в полную меру использовали и другое «оружие» силу личного примера. Бойцы ведь понимали: тот, кто призывал их выстоять, под лавиной огня подняться в атаку, должен быть в бою рядом с ними, иначе иначе это не политработник, а трусоватый пустобрех.
Интересен был и начальник политотдела 107-й танковой бригады полковник Д. И. Цыган. Боевое крещение он получил еще в советско-финляндской войне, с первых дней Великой Отечественной на фронте, воевал под Сталинградом, имел уже два ранения, одно из них тяжелое. Но как вставал на ноги сразу же стремился в строй. Дмитрий Иосифович не любил засиживаться в политотделе, чаще находился среди воинов. Полковник Цыган всегда был в курсе всех событий в бригаде, знал настроения, нужды подчиненных, то, кому и какая требовалась помощь. К нему танкисты всегда шли с открытой душой, делились и своими радостями, и невзгодами.
Орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды, несколько медалей к концу войны Согласитесь, не каждый политработник имел такой богатый список боевых наград.
Хочется сказать еще об одном важном качестве полковника Цыгана. Он легко сходился с людьми, умел строить свои взаимоотношения с ними на принципиальной, партийной основе, что помогало ему с любым человеком установить доверительные, искренние, если не дружеские, контакты.
Я спросил его:
Как живете-ладите с комбригом?
Дмитрий Иосифович ответил с улыбкой, не задумываясь:
Замечательно! Лучшего командира, чем Тихон Порфирьевич Абрамов, и грешно желать Уже полтора года с ним в бригаде, и пуд соли вместе съели, и получили крещение огнем
В свою очередь полковник Абрамов так отозвался о Д. И. Цыгане:
Начпо наш душа человек. Во всем помогает мне. Деловой человек, на своем месте. Но больше его хвалить не буду, а то заберете на выдвижение, а мне бы не хотелось с ним расставаться
Тихон Порфирьевич, плечистый, с крупными чертами лица, черными густыми бровями и спокойным взглядом, говорил медленно: сказывалась недавняя контузия. Я уже знал, что Абрамов скуповат на слова вообще и лишними эпитетами не разбрасывается. Значит,
такую характеристику он мог дать только тому, кто заслужил ее.
В армии полковник Абрамов был известен как мастер вождения передовых отрядов. Много раз ему доводилось совершать дерзкие рейды по тылам противника. Хотя на этом «просторе» не всегда было просторно: враг оказывал активное противодействие, стремился отрезать смельчаков от главных сил, окружить и уничтожить их. Донимала передовые отряды и авиация врага.
Комбриг Абрамов побывал в разных переплетах, но в любой обстановке проявлял решительность, сочетавшуюся с предусмотрительностью, твердость духа, инициативу, искал и находил решение, которое вело к победе с наименьшими потерями. Вдоволь довелось хлебнуть за годы войны Тихону Порфирьевичу фронтового лиха. Трижды его метили осколки и пули, но всегда он возвращался в строй.