всеми соединениями и определит время начала контрнаступления. Нужно повсюду и немедленно положить конец сталинским танкам. Танк Т-34 не является непреодолимым! Докажите всему миру, что немецкая воля к сопротивлению не сломлена. Вся Германия смотрит на вас!»
Но Гудериан врал, утверждая, что гитлеровское командование «держит в руках управление всеми соединениями». Судя по трофейным штабным документам, к тому времени действовавшие только перед 2-й гвардейской танковой армией 45, 6 и 73-я пехотные дивизии на картах штаба сухопутных сил неоднократно отмечались в числе соединений, местонахождение которых не установлено. В действительности же они, как и многие другие дивизии противника, вместе со штабами были тогда полностью разгромлены нашими войсками. Докладывать о своем «местонахождении» было просто некому
Гитлеровское командование спешно принимало меры для усиления обороны севернее и западнее Нотеци, в пограничных укреплениях, на дальних и ближних подступах к Одеру. Особое внимание враг уделял одерскому оборонительному рубежу. Наши летчики, несмотря на снегопады и низкие туманы, все-таки пробивались к. Одеру и вели разведку. Они докладывали, что на западном берегу реки в районе Кюстрина гитлеровцы ведут земляные работы роют траншеи и котлованы для дотов, подвозят лесоматериалы. Из всего было видно, что фашисты намерены надежно прикрыть с востока подступы к Берлину.
По данным разведки противник выдвинул северо-западнее города Быдгощ свежие пехотные и танковые соединения. Для усиления борьбы с нашими танками в городе Шнайдемюль был образован центр по формированию самокатных истребительно-противотанковых команд. В состав таких команд входили 1 офицер, 1 унтер-офицер и 8 солдат-добровольцев. Они были вооружены винтовками и фаустпатронами. К 25 января центр должен был скомплектовать 300 таких команд. Намечалось сформировать и танкоистребительную дивизию из частей, вооруженных фаустпатронами. Однако все эти усилия не принесли должных результатов. Как увидит читатель, советские войска лишили врага возможности осуществить свои планы.
В ночь на 27 января 2-я гвардейская танковая армия получила от командования фронта новую задачу: силами 9-го танкового и 1-го механизированного корпусов не позднее 2930 января выйти на Одер и захватить западный берег реки на участке между Цеденом и Кюстрином. 12-му танковому корпусу надлежало обойти Шнайдемюль с юга и наступать в северо-западном направлении на Дойч-Кроне. Частью сил он должен был содействовать стрелковым соединениям 61-й армии в окружении Шнайдемюля. Тем самым корпус обеспечивал открытый правый фланг армии на направлении Дойч-Кроне, Чарнкув.
Эта задача по своему характеру была довольно сложной. Глубина продвижения составляла 150170 километров. А срок для выполнения определен жесткий всего трое-четверо суток, что диктовало необходимость вести наступление с исключительно высоким темпом (4550 километров в сутки).
Выдержать такие темпы непросто. Ведь перед танковой армией лежал пограничный Померанский вал (точнее, Померанский УР), мощь которого на все лады расхваливала фашистская пропаганда. И делала она это в значительной степени не без оснований, УР действительно представлял собой развитую стройную систему мощных железобетонных сооружений и всевозможных противотанковых и противопехотных заграждений. Укрепления были построены еще в довоенные годы, а позднее модернизировались с учетом последних достижений военной науки. Что и говорить, по тому времени это был весьма труднопреодолимый оборонительный рубеж.
Положение наступающих усложнялось еще и тем, что передний край Померанского укрепленного района проходил по небольшой реке Драга, протекавшей в лесных массивах. На преодоление ее без помощи саперов трудно было рассчитывать. По данным справочника, имевшегося в разведотделе штаба армии, ширина реки доходила до двадцати, а глубина до двух метров.
Непосредственно за рекой начиналась первая линия дотов, многих заграждений. За промежуточными позициями находились крупные города Вольденберг, Ландсберг, Зольдин, запиравшие собой шоссейные дороги, идущие от укрепрайона в западном направлении. И, наконец, Одер последняя крупная водная преграда на берлинском направлении. Ширина ее севернее Кюстрина достигала трехсот, а глубина трех с половиной метров. О бродах не могло идти и речи.
Имевшийся лед по своей толщине 2040 сантиметров не выдерживал танки. По нему могла пройти только пехота и батальонная артиллерия. Надежд на захват в Кюстрине железнодорожного и автомобильного мостов было мало,
потому что подобные объекты противник заблаговременно готовил к взрыву и уничтожал их при малейшей угрозе захвата. Так что нашим саперам и понтонерам необходимо было постоянно находиться в готовности к возведению мостовой переправы на Одере для переброски на противоположный берег танков и другой тяжелой боевой техники.
Примерно так мы оценивали обстановку, уясняя полученную боевую задачу у себя в политотделе. Собрались все, кто был на месте, полковник Колосов, подполковник Чеботарев, редактор армейской газеты подполковник Греков и другие офицеры. Это требовалось, чтобы лучше предвидеть ход возможных событий, наметить конкретные и реальные практические мероприятия по политическому обеспечению наступления. Политотдельцы направлялись в части и соединения с ясным пониманием того, что будут делать войска, чем будут заняты политорганы не только сегодня, но по крайней мере в ближайшие день-два.