13 октября утром в районе Борщево мы собрались в доме лесника, чтобы еще ряд обсудить план дальнейших действий армии. Здесь разместился штаб армии, штаб 269-й стрелковой дивизии, а невдалеке находились позиции нашей артиллерии. Спустя минут двадцать в воздухе появился сначала немецкий разведывательный самолет, а затем до десятка пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Началась бомбовая обработка района. Усилился и артиллерийский обстрел со стороны Навли. Во время бомбежки был ранен в правую ногу и правое плечо несколькими осколками генерал А. И Еременко. Все мы спаслись каким-то чудом. По-видимому, ударная волна пришлась по домику и соснам. О ранении командующего фронтом немедленно донесли в Ставку Верховного Главнокомандования. В тот же вечер на самолете По-2 Еременко был отправлен в Москву.
Проводив командующего фронтом, мы продолжили отработку деталей предстоящего прорыва. Со штабом фронта связи не было. Для уточнения боевых действий непосредственно на направлениях атак рот и батальонов Крейзер остался в 269-й стрелковой дивизии, а я отправился в 137-ю стрелковую дивизию. Между тем огонь противника все более усиливался. Создавалось впечатление, что где-то поблизости от нас находился вражеский корректировщик. В сложившейся обстановке такое было вполне возможно. Мы несли потери, появилось много убитых и раненых.
Ночью начался прорыв. В результате смелых и решительных атак брешь в обороне врага была пробита на важнейшем направлении, и части начали организованный выход из лесов. Однако на этом наши испытания не закончились. 15 октября в районе Брасово разгорелись новые ожесточенные бои. Фашисты пытались вновь загнать нас в леса и отрезать от дорог, идущих к востоку. Усилиями 137-й, 269-й дивизий и 42-йтанковой бригады вражеское кольцо было прорвано, и соединения 21 октября вышли в район Дмитровск-Орловского. В одной из атак мы потеряли отважного командира 269-й стрелковой дивизии полковника А. Е. Чехарина. Частям 4-й кавалерийской и 280-й стрелковой дивизии прорваться не удалось. Командир 4-й кавдивизии полковник С. И. Дудко впоследствии вышел из окружения с большой группой своих кавалеристов.
Для более гибкого руководства соединениями армии во время дальнейшего выхода из окружения в районе Дмитровск-Орловского командование и штаб армии разделились на две группы: одну возглавили Крейзер и Шлыков, другую я. В состав моей группы входили до двух батальонов 269-й стрелковой дивизии, ее командование и штаб, остатки 42-й танковой бригады (пять танков) и командиры полевого управления армии всего около восьмисот человек.
В таком составе мы продолжали выход на рубеж, указанный в упомянутом выше приказе Еременко. После трех суток напряженных, изнурительных
боев в тяжелых условиях болотистой местности 23 октября остатки 3-й армии пересекли занятое противником шоссе Фатеж Кромы, вышли в район Малоархангельска, пересекли линию фронта и сосредоточились под Ливнами. Всего здесь мы собрали около десяти тысяч личного состава.
Отмечая героические действия всех соединений армии, хочется особенно выделить 269-ю стрелковую дивизию, ее командование командира дивизии полковника А. Е. Чехарина, начальника штаба полковника Г. В. Ревуненкова, комиссара дивизии полкового комиссара М. И. Смирнова, начальника оперативного отделения майора А. Ф. Кубасова и неутомимого, мужественного начальника артиллерии подполковника И. М. Пырского. Исключительное упорство и отвагу проявили в этих боях воины 137-й стрелковой дивизии во главе со своим командиром полковником И. Т. Гришиным. На эти две дивизии командование армии возлагало самые ответственные и сложные задачи, и они, несмотря на неимоверные трудности, добивались их выполнения.
Как только армия вышла в район Малоархангельска, Крейзер поехал на доклад в штаб фронта, который находился в Щиграх. Туда же вскоре был вызван и я. После полумесячного перерыва командование и штаб фронта вернулись по-настоящему к выполнению своих обязанностей и начали восстанавливать управление войсками, выходящими из окружения.
Исполняющий обязанности командующего фронтом генерал Г. Ф. Захаров, начальник штаба генерал Л. М. Сандалов ознакомили нас с общей оперативной обстановкой, которая продолжала оставаться крайне напряженной.
Фронт получил задачу отвести вышедшие из окружения армии на линию Богучарово, Ефремов, Верховье, Ливны, Тим, оборудовать здесь новый оборонительный рубеж и в недельный срок восстановить боеспособность соединении и частей.
3-й армии было приказано прочно прикрыть ефремовское направление. Фронт обороны протяженностью около 100 км. проходил по рубежу Узловая, Никитское, район западнее Ефремова. В состав армии входили четыре стрелковые, две кавалерийские дивизии и две танковые бригады Все они были развернуты в первом эшелоне. Плотности обороны одна дивизия на 17-километровом фронте. 50-я армия, которой вместо погибшего генерала М. П. Петрова командовал генерал А. Н. Ермаков, должна была оборонять подступы к Туле, а 13-я армия прикрыть елецкое направление на рубеже Ливны, Тим.
Пока мы приводили себя в порядок, организовывали оборону, противник тем временем продолжал наступление. 23 октября мощным ударом он смял фланговые соединения фронта и овладел Белевом и Фатежем. В этот же день 2-я танковая армия Гудериана из района Мценска нанесла удар по войскам 50-й армии и вынудила ее отойти на северо-восток. Все это позволило противнику в конце октября появиться на правом фланге 3-й армии в районе Теплое. Гитлеровцы, видя, что наше сопротивление не сулит им легкого успеха, бросили на это направление довольно большие силы не менее моторизованного корпуса. Завязались тяжелые оборонительные бои.