По здравому рассуждению, это правильно. Ну, что советских военнослужащих пригласить. Мы здорово КПК помогли. В сорок седьмом кто правильным китайцам свой плечо подставил? Мы, кто же ещё.
Когда тогда активные боевые действия КПК против Гоминьдана начались, последние здорово коммунистам по зубам вдарили, даже их «столицу» город Яньань захватили. Мао Цзэдуну и всему военному командованию коммунистов пришлось спешно Яньань покидать. По сути бежать. Тут СССР и протянул руку помощи.
Пусть Гоминьдан США и поддерживали, снабжали его и жареным, и пареным, за два года сражений ситуация совсем другой стала. Где-то в начале апреля сорок девятого мы аэродром почти и не покидали.
Чего сидим? Кого ждем? поинтересовался я тогда у Чернова.
Коммунисты с Гоминьданом переговоры ведут.
Полковник был осведомленнее меня и смог ответить на заданный вопрос.
Что там и как, я не знаю, но договориться у высоких переговаривающихся сторон не получилось. Гоминьдановцы дверью хлопнули и переговоры прекратились.
Последнюю декаду апреля наши летчики как наскипидаренные работали. НОАК форсировал Янцзы и мы коммунистическим китайцам головы прикрывали.
Вскоре от гоминьдановцев была очищена вся континентальная часть Китая, кроме Тибета и они бежали
на остров Тайвань под защиту вооруженных сил США.
Сейчас последние числа сентября, а 1 октября Чернов, я и ещё несколько летчиков должны в Бейпине быть.
Именно несколько. Самых опытных летчиков полковник с собой не взял. Причем, они гораздо достойнее были на площади Тяньаньмэнь оказаться, чем те, кто в настоящий момент находился вместе со мной в самолете.
Мало ли чего ответ Василия почему так мне был весьма неопределенен.
Страхуется командир Вдруг, вражины с Тайваня налет задумают устроить? Испортить задумают нам праздник?
Народу в Пекине было черным-черно. Особенно много военных.
Вроде, и праздник, но одеты все бедновато. Страна досталась Мао совсем нищая, предел мечтаний простого китайца чашка риса из общего котла.
На фоне всеобщей серости особенно ярко выделяются красные флаги, какие-то алые полотнища с иероглифами.
Что хоть там написано-то? кивнул на одно такое я Чернову.
Спроси, что полегче. хмыкнул тот. Абракадабра какая-то.
Может, нас приветствуют? пошутил я.
Три раза протянул полковник. Скажи спасибо, что пригласили.
Чего-то я не знаю. Ну, видно мне не положено.
Не желает Мао признаваться в помощи от СССР? Замалчивает наш вклад? Считает эту гражданскую войну сугубо внутренним делом, а мы тут сбоку припека?
Тут я чуть не споткнулся.
Монах!
Тот самый, которого я уже видел!
Никто его не видел, а я видел!
Стоит среди толпы, на меня пристально смотрит. Что-то только губами шевелит, но что мне не слышно. Далеконько я от него, между нами люди, галдеж стоит неимоверный. Китайцы между собой не тихо разговаривают. Привычка у них такая.
Смотри! толкнул я в бок Чернова.
Что?
Монах!
Какой монах? Одни солдаты кругом, где какого монаха ты, Александр, увидел?
Да, вот прямо. тычу пальцем в монаха я Василию.
Котов? Ты, на солнышке не перегрелся? Нет там никакого монаха! полковник на меня, как на придурка смотрит.
Как нет? Вон он!
Да вот же! я повернул голову к Чернову, а сам на монаха продолжаю некультурно пальцем указывать.
Да, где?
Мля
На том месте, где только что стоял монах, одни бойцы НОАК с красными флагами топчутся.
Привиделось? От радости присутствия на мероприятии крыша поехала?
Тихо шифером шурша Василий, получается так, об этом же подумал и опять заимствованными у меня словечками выразился.
Ушел куда-то захлопал глазами я.
Ну, и мы тогда пошли. похлопал меня по плечу Чернов.
Глава 43 Я, Мао Цзэдуна видел!
Пойдемте, пойдемте, на довольно чистом русском языке сказал он и, то и дело оглядываясь, следуем ли мы за ним, зашагал в одному ему известном направлении.
Тяньаньмэнь кишела народом. Как бы у нас сказали яблоку некуда было упасть.
Военные и гражданские с какими-то повязками на рукавах пропускали нашу группу без слов и вскоре мы оказались на отведенном нам месте.
Стоим тут. потыкал пальцем себе под ноги китаец.
Я осмотрелся.
Справа и слева русские лица.
Чернов здоровался с ему знакомыми. Кому-то только кивал, некоторым и пожал руки.
Где-то, ещё далеко, справа от нас, начал подниматься над площадью гул людских голосов. Отдельных слов было не слышно, да я всё равно выкрикиваемого бы и не понял.
Волна звуков приближалась и приближалась
Смотри, Мао Цзэдун, крикнул мне почти в ухо Чернов.
Вот, теперь и я могу сказать, что всемирно известно китайского лидера собственными глазами видел. Не только на рисунках и фотографиях.
Справа и слева от группы советских советников кричали, махали руками, а мы стояли как оловянные солдатики. Чуть ли не по стойке смирно.
Люди, заполнявшие площадь Тяньаньмэнь, никак не успокаивались. У меня уже от всего этого в ушах начало побаливать.
Наконец, стало относительно тихо.
Мао что-то начал говорить. Наш сопровождающий даже на цыпочки привстал. Видно, так ему лучше слышно.
Нам-то он почему не переводит? Думает, что если сам Мао говорит, то всем народам мира это понятно?
Провозглашено образование Китайской Народной Республики, наконец-то сподобился оделить нас информацией приставленный к нам представитель братского народа.