Дозорных вроде нет
Флейра говорит, что за нами была погоня, тихо ответила Сара, не глядя на Стила. Тот рыцарь, что видел нас Должно быть, он заподозрил
Превосходно! пробормотал Танис. И много их?
Сара качнула головой отрицательно:
Один только синий с всадником. Он уже улетел. Наверное, вернулся в крепость, заметив, куда мы полетели
И скоро рыцари Такхизис придут за нами, сказал вдруг Стил с победной улыбкой. Он обернулся к Саре. Мать, мы должны лететь, иначе здесь будет кровопролитие. Пусть эти двое остаются обсуждать свои былые подвиги.
Он вздохнул и ласково коснулся кончиками пальцев ее щеки.
Я понимаю, чего ты хотела добиться, но я же говорил тебе, что ничего не выйдет. Мое решение неизменно. Пойдем домой. Я прослежу, чтобы Ариакан не тронул тебя. Я скажу ему, что это была моя мысль, что я хотел лишний раз проверить себя. Или, скажем, украсть какую-нибудь безделушку из Башни Верховного Жреца
Карамон издал какой-то звук: нечто среднее между ворчанием и бульканьем.
Придержи язык, мальчик, сказал он угрюмо. Эти камни красны от крови твоего отца. Его тело лежит здесь нетленно уже многие годы.
Стил вскинул на него жадный взгляд:
Так мой отец погиб при атаке?..
Он пал, защищая эту Башню, сказал Танис, изучающе глядя на юношу. Защищая рыцарство.
Его имя славят по всему Ансалону, добавил Карамон. Имя его произносится с не меньшим почтением, чем имя Хумы.
И это имя Стурм, тихо сказала Сара. Стурм Светлый Меч.
То, которое ты носишь от рождения, Стил.
Юноша побелел как мел. Он оглядел лица всех троих широко раскрытыми от ужаса глазами.
Я не верю вам.
Признаться честно, сказал Танис, незаметно пиная Карамона, чтобы тот не отмалчивался, мы сначала тоже не поверили. Рассказ твоей приемной матери показался нам дикой выдумкой. Мы отказались ей верить и потребовали привести тебя сюда в качестве доказательства.
Зачем? холодно спросил Стил. Что здесь доказывать?
Хороший вопрос, а, Танис? проворчал Карамон. Ив самом деле, ну что это докажет?
Танис взглянул на Сару.
«Отведите моего сына в Башню, умоляли ее глаза. Пусть он увидит настоящих рыцарей. Он вспомнит, как чтил их в детстве. Все мои сказки оживут в нем».
Да будет милостив к вам Паладайн, госпожа, еле слышно проговорил Танис. Предстоящий поход к Башне казался ему все более безумным и безнадежным делом.
Вслух же он сказал первое, что пришло в голову:
На груди у твоего отца с тех пор лежит ожерелье с великой драгоценностью. Он был похоронен с нею. Этот камень волшебный. Его дала Стурму эльфийская королева, Эльхана Звездный Ветер. Этот камень
Что? насмешливо оборвал его Стил. Рассыплется в прах, как только я войду в заветный чертог?
Этот камень скажет нам правду, ничуть не смущаясь, продолжил Танис. Уверяю тебя, мне все это не нравится не меньше, чем тебе, но надо же выяснить истину. Что ты говоришь, Карамон?
Этот камень всего лишь дар любви. Он
Именно так, друг мой, он обладает огромной магической силой, подхватил Танис.
Это какой-то трюк, заявил Стил. Рука его дернулась к несуществующей рукояти меча у бедра. Меч остался в комнате его матери.
Вспыхнув, он сжал кулаки. Вы просто хотите заманить меня в ловушку.
Едва я вступлю в Башню, как вы созовете рыцарей. Этого ты хотела?
Нет, Стил! Если ты решишь после всего вернуться в Держательницу Бури, никто не станет останавливать тебя, клянусь. Решение остается за тобой.
Клянусь, повторил за ней Танис тихо, честью и жизнью моей, что это не ловушка. Ты будешь в полной безопасности.
Клянусь и я, кивнул Карамон, кладя ладонь на рукоять меча. Клянусь моими детьми твоими двоюродными братьями, что никто не причинит тебе
здесь зла.
Стил рассмеялся.
Благодарю! насмешливо выкрикнул он. Но надеюсь, что не доживу до того дня, когда мне придется брать в защитники двух стариков!..
Он вдруг замолчал, услышав наконец, что ему сказал Карамон. Двоюродные братья? Глаза его сузились. Кто вы такой?
Твой дядя, Карамон Маджере, с достоинством ответил Карамон. А это Танис Полуэльф.
Темные глаза Стила сделались злыми.
Сводный брат моей матери! И один из ее любовников, если верить Повелителю Ариакану! Неплохо! Губы его искривились в нехорошей усмешке.
Танис вспыхнул всей кожей. Все давно перегорело, и угли затянулись золою, но теперь перед ним, как живое, вставало ее лицо. Манера кривить губы, особая, только ей присущая посадка головы, ее огонь в темных глазах Танис закусил губу и отвел взгляд.
Итак, вы решили спасти меня от меня, заключил Стил, веселясь от души.
Скорее, предоставить тебе выбор, ответил Танис, не глядя на него. Как уже было сказано, решение остается за тобой.
Это то, за что мы сражались, племянник, прибавил Карамон торжественно. Чтобы у каждого был выбор.
Племянник, надо же, повторил Стил с кривой улыбкой. Но за этой улыбкой, уничижающе-насмешливой, словно из-под маски, проглядывали глаза несчастного, одинокого ребенка, у которого из всех родных была только приемная мать.
И это одно убедило Таниса больше, чем любые другие доказательства.
Стурм тоже был одинок. И знал об этом. Он пронес свою гордость, как щит, через всю жизнь. У мальчика тоже не было иного щита, кроме гордости. Но щит паладина Тьмы уже теперь казался более закаленным и несокрушимым, чем у его отца под конец жизни.