Не обращайте внимания, меня время
от времени беспокоят раны, нанесённые Живым Императором, тресни его имя пополам! объяснил Чичеро свои телодвижения.
Это признание лишь добавило герою популярности. Отнюдь не каждый мертвец мог похвастаться тем, что вступил в поединок с Живым Императором, да ещё понёс от его руки увечья.
Остаток симпозиума прошёл настолько гладко, что лучшего трудно было и ожидать. Множество гостей заинтересовалось событиями в Западной Отшибине и ролью в них посланника Чичеро. Гости сами подходили к нему, сами знакомились, представляли свои семьи. За постоянными разговорами герой не успевал и многоножки в рот запихнуть, и с готовностью приветствовал каждого подходящего. Поскольку он был любезен со всеми, к нему потянулось множество мертвецов низшего ранга. Подобное знакомство им льстило, но ничего не давало самому Чичеро, разве что служило поводом отвлечься от трапезы. Но ему удалось свести знакомства и с людьми полезными прежде всего с великанами из большинства окрестных замков.
На симпозиум были приглашены владельцы всех самых значительных замков Цанцкого воеводства: Гарма, Мнила, Глюма, Боркса, Баларма и Батурма. И каждый из этих великанов, питая типично великанскую страсть к потасовкам, битвам, поединкам, казням и прочим грубым развлечениям, конечно же, не преминул пригласить Посланника Чичеро к себе в гости. Не каждый из них, возможно, ожидал, что Чичеро воспользуется предложением, но это уже их собственные сложности.
Великаны персонажи колоритные. Карликов из Великого народа Отшибины издревле впечатляют их размеры. Чичеро чувствовал напряжение Дулдокравна, которому приходилось упираться в нависающие громадины взором единственного глаза. Карлик боролся с головокружением, и лишь акробатические навыки, осваиваемые с детства всяким отшибинцем, позволяли ему удерживаться на нетвёрдых плечах Зунга.
И среди великанов не было двоих похожих. Один из них, казалось, состоял из одних ноздрей. Ноздри его носа напоминали бочки с дёгтем, но удивляли не они: по всему великаньему телу располагались ноздри поменьше. Этого великана звали Плюст из Глюма. И был он самым бесцеремонным из всех великанов; к Чичеро он протолкнулся первым, почти расшвыривая многочисленных мертвецов, его окружавших (нагло, но с претендующей на вежливость оговоркой: «Извините за грубость!»).
Другой великан Ом из Мнила, расплывшийся вширь детина с тёмно-розовым цветом кожи был воплощением кротости. Он был, вероятно, весьма неумён, и, чтобы скрыть эту свою особенность, слишком долго подыскивал слова, ожидая, что собеседник ему подскажет. Конечно, собеседник рано или поздно терял терпение и подсказывал; если же это был упёртый собеседник, то он терял на разговоре с добрым Омом слишком уж много времени. У самого-то Ома времени было очень много подсказал бы кто, чем его занять.
Великан Ногер из Батурма, прибывший на симпозиум с супругой и дочерьми, был не по-великаньему худ; всю его толщину, казалось, перераспределили между собой супруга и дочери (три не слишком опрятного вида толстозадые великанши-модницы). И говорил Ногер, как выяснилось, исключительно под диктовку супруги и дочерей, которые, собственно, и заинтересовались посланником, а пуще всего, почему-то, его чёрным плащом, одним из отличительных знаков Ордена посланников Смерти. Уж если и впрямь пошьют они плащ такого фасона для своего бедного Ногера не оберётся он неприятностей.
Подлинным столпом традиций великаньего племени, издавна пугавшего людей одним только взглядом (и вплоть до смертных случаев), был Югер из Гарма, бессменный Председатель Лиги великанов. Этот мускулистый гигант настоящая машина убийства в своё время прославился особой жестокостью в стычках с приспешниками Живого Императора. И сейчас он пребывал в хмурой готовности к действиям, известие же, привезённое в Цанц Посланниками Смерти, вдохновило его как предвещавшее добрую драку.
К рассвету, о наступлении которого можно было судить по стенным хрустальным часам, насытившиеся великаны потянулись к выходу: им-то, чтобы отоспаться, надо было ещё доехать до своих замков, порой удалённых. Людей в зале также стало значительно меньше.
Ростовщик Карамуф, доедая очередную порцию червяков, очень хвалил поставщиков Управителя Цанцкого воеводства, но ругал повара. По ходу дела Чичеро выяснил, что Карамуф родом из Карамца: у них в Карамце, как наставительно говорил ростовщик нескольким внимательно слушающим мёртвым гурманам, червей готовят совсем иначе. Их сначала вымачивают в лимонном соке, доводя до обморока, потом взбадривают карамцким бальзамом со специями, а уж затем притрушивают зеленью и подают к столу.
К окончанию симпозиума,
когда поток гостей вокруг Чичеро схлынул, ему удалось переговорить с некромейстером Гны. Переданный посланником ответ Фалька относительно красителей, используемых бальзамировщиками, тот выслушал, казалось, с живейшим интересом.
Окидывая взором Дулдокравна редеющие группки гостей за столами, посланник Чичеро пришёл к выводу, что пора удалиться и ему. Беседу с адъютантом коменданта Цанцкой подземной крепости, удалось свернуть до единственной фразы. Тот ведь сам виноват, что решился подойти к герою строго после того, как тысяцкий Отт покинул Пиршественный зал.