Ах-ха-ха-ха-ха-ха-а-а! пронзительно засмеялась лиса. Я вижу, гайдзин, не умеющий отличить кокю от сямисена, ты-то учился колотить кочергой в железный таз? Съешь-ка вот это!
Глухо грохнуло, и купол изнутри заволокло чёрным дымом.
Слушай, Миша, спросил я, напряжённо вглядываясь в завесу, за которой продолжало грохотать и вздрагивать, а почему Святогор её белобрысой назвал? Она ж чернявая, как вороново крыло.
А! Она же бьякко, сама сказала. А это белые лисы.
М-м! Эвона что.
Впрочем, что удивляться я тоже в людском облике волосом тёмен, а зверем бел.
Скажи ещё, что мы с этой психопаткой похожи!
Ну в чём-то и похожи. Две руки, две ноги Ладно-ладно, шучу.
Я обернулся к «Пантере» и увидел тревожно торчащего из люка Пушкина. Махнул ему, что можно подойти. Смысл там топтаться? Какие тут силы бушуют от неё и на форсаже не убежишь, со всем ускорительным пением в придачу. Пусть лучше ближе будут. Мало ли, вдруг шанс представится?..
Не знаю, сколько Святогор и белая лиса бились, уж и жгли друг друга, и топили, и колотили всячески. Мы глазели за архимажеским поединком, как заворожённые. Под конец, несмотря на прикрывающее битву поле, земля вокруг так дрожала, что на ногах стоять было трудно. И вдруг со звуком огромной лопнувшей струны один из защитных куполов схлопнулся.
Наша взяла! заорал Дашков.
Точно? я как-то не спешил радоваться. Внутри оставшегося купола ещё гуляла, потихоньку оседая, горелая земляная взвесь.
Точно! Я Святогоров щит видел! Это его!
ДО ИЗУМЛЕНИЯ
Японка лежала, уткнувшись лицом в жухлую траву. Мы подошли ближе.
Сдохла, что ль?
Не-е-е, очумевши до изумления.
Натурально! Но как быстро в себя приходит это я заценил. Вот только тряпочкой валялась ан, гляди, уже ручки по земле тихонечко елозят!
Пару минут лиса безуспешно пыталась приподняться. Тонкие запястья подламывались, и она снова падала без сил.
Сдаёшься на этот раз? Святогор (помятый, но на своих ногах!) подошёл, присел рядом на корточки. Покачал головой, перевернул супротивницу на спину. Или добавки?
Только на этот раз, прохрипела лиса. Сдаюсь.
И то хлеб, удовлетворённо кивнул Святогор. Оставшийся купол тут же исчез, и мы смогли приблизиться почти вплотную. Ну и воняло же тут горелым дышать невозможно! Но рыжуху, уж извини, придётся того
Не-е-ет тоненько засипела бьякко.
Ну а как? Святогор сел в траву. Вредна да хулиганиста. Всю плешь мне по границе проела. Да и хахаля твоего как следует
по носу щёлкнем, оборзел в край
Она лиса закашлялась. Она не его
А мне без разницы! Его не его! На Русскую империю рыпается на голову укоротим.
Кицунэ приподнялась на локте и неожиданно жалобно заглянула Святогору в лицо:
Пос кх-х-х посмотри на неё Неужели ты не узнаёшь свои глаза?
Пару секунд тишины, в которые два архимага таращились друг на друга, прервал потрясённый голосок Айко:
Мама???
Святогор медленно перевёл взгляд на младшую лису. Встал, подошёл вплотную к «Пантере». С минуту изучал хлопающую ресницами мордашку Айко и тихо протянул:
Ё-о-о-о весьма задумчиво вернулся и остановился напротив старшей лисы, которая всё ещё не могла сесть. Упёр руки в боки. Снова оглянулся на младшую.
Святогор начала бьякко.
Что «Святогор» Надо было видеть его лицо! Ты понимаешь, что я должен прекратить её безобразия в зоне военных действий. Любой ценой! Она не в двадцатке, под конвенцию не попадает, во все дыры лезет
Кроме того, Хаген вдруг вступил в разговор через громкоговоритель, некто Ёсихиса, второй генерал так называемой Великой японской Армии вторжения, пользуясь правом некой древней клятвы, отдал недвусмысленный приказ об уничтожении нашего командира и моего сюзерена, сотника Коршунова, герцога Топплерского, а этого я категорически не могу допустить.
Ой, да какая там древняя клятва! старшая лиса (как там её звали, Тамара или типа того?) наконец-то села и раздражённо отмахнулась. Наговорили девчонке перед выходом на задание, чтобы лишнего не чудила!
Мама!!! возмущённо воскликнула Айко.
И тем не менее, Святогор мрачно сплёл руки на груди, у меня есть свой приказ. Настоящий. И его никто не отменял. Узкоглазый ваш не успокоится, всё равно будет её посылать. А ей придётся слушаться Твою-то мать
Погоди! Бьякко схватила его за руку. Погоди! Послушай! Я знаю выход!
Ну?.. хмуро спросил он.
Пусть она присягнёт на верность? А? В плену и под давлением обстоятельств такое возможно!
Российской империи? брови у Святогора поползли на лоб.
Старшая лиса прикусила губу:
Нет, это не годится, клятву вечной преданности она уже дала Японии, будет конфликт
Вот именно!
А временно? Бьякко судорожно искала выхода. Клятва выкупа, а? Сроком на пятьдесят лет?..
Сто, припечатал Святогор.
Имей совесть! Сто! Человеки столько и не живут!
Опять торгуешься, усмехнулся он совсем уж беззлобно. Что сотня, если порядочная кицунэ живёт и тыщу?
Ай-й-й Ладно, пусть сто! Пусть присягнёт тебе. Лично это можно.
Не, мне нельзя Святогор потёр шею. Если уж я отец. Тут, понимаешь, сговором пахнуть начинает.