вела военных действий в отношении Российской империи.
Андрей Фёдорович выжидательно и как бы слегка удивлённо приподнял брови.
В свете этого я хотел бы знать, в голосе Вильгельма Вильгельмовича заскрежетал металл, на каком основании русская армия захватила демонстрационный германский шагоход, направленный на территорию наших союзников с единственной целью: явить дружественным войскам образец технической мощи Германской империи
М-м-м! протянул Андрей Фёдорович. Исключительно демонстрационный шагоход?
Да! Кайзер с трудом удержал кулак, чтобы не грохнуть им по столу. И у нас есть тому документальное подтверждение! Вот данные о подготавливаемом параде!
Один из германских сопровождающих тут же вскочил, протягивая свою папку.
Ах, оставьте! добродушно усмехнулся Андрей Фёдорович, слегка отмахиваясь. Эти бумаги у нас и у самих есть. Немецкий секретарь едва не подавился. А вот по части демонстрационных целей, тем же тоном продолжил русский император, у меня лично есть изрядные сомнения. Коли речь шла исключительно о парадном предназначении к чему полная боеготовность машины и под завязку загруженный боекомплект? Не надо убеждать меня, что вы собирались расстрелять японский парад. И в таком снаряжённом виде, Андрей Фёдорович покачал головой, словно журящая шалунов нянька, «Кайзер» явился на линию боевого соприкосновения русских и японских войск и вступил в бой с шагоходом казачьего механизированного подразделения. К счастью казаков, экипаж «Кайзера» повёл себя крайне непрофессионально
Кажись, воздух начал слегка гудеть?
и был захвачен в плен. Вместе с машиной. Согласно русскому военному праву, техника, захваченная казаками в бою, является их личным трофеем. О чём были составлены соответствующие документы.
Теперь пришла очередь русских секретарей передавать папочки с копиями.
Более того, Андрей Фёдорович душевно улыбнулся, инцидент на этом не завершился. В тот же день казачьи позиции были атакованы двумя «Тиграми» при поддержке шести шагоходов северояпонской армии. Мы имеем желание выразить вам некоторое недоумение, мой царственный брат. Примите нашу ноту, поднялся и передал папку ещё один секретарь. Я надеюсь, вскоре мы услышим внятный ответ: воюет ли Германская империя с Российской или же это было досадное недоразумение? Император уютно, почти по-домашнему откинулся в кресле. Таким образом, «Кайзера» у меня нет, а «Тигров» я с удовольствием отдал бы на освидетельствование, но, боюсь, от них мало что осталось.
Кайзер Вильгельм молчал, играя желваками.
Ох и злится
Ещё бы!
Губы у кайзера практически побелели:
От имени Великой Германской империи я приношу извинения Российской империи и уверения в том, что вмешательство германских машин в военные действия на русско-японском фронте результат неверной трактовки отдельных приказов некоторыми лицами. Я вынужден признать: весь этот досадный инцидент результат нелепой выходки моего младшего сына. Возможно, он был взят в плен под ложной фамилией. И я хотел бы обсудить условия его выдачи.
Отчего же «ложной»? дипломатически изумился Андрей Фёдорович. Он назвал имя, звание, и на нём была соответствующая форма. Принц Фридрих Вильгельм Август Прусский был опознан казаками и добровольно я подчёркиваю по собственной инициативе сдался в плен, в соответствии с международной конвенцией о вассалитете. Сожалею, мой царственный брат, но международное право не предусматривает его передачи каким-либо лицам.
Вот тут знаменитая германская выдержка изменила-таки кайзеру. Он вскочил на ноги и уставился через стол прямо на русского императора, дыша медленно и тяжело, как бык, приходящий в ярость. Мы со Зверем уж подумали, что сейчас он и заревёт низким, неистовым голосом.
Андрей Фёдорович невозмутимо ждал.
Вильгельм десятый уперся в стол сжатыми кулаками, которые ощутимо начали отливать сталью, и что-то глухо сказал по-немецки. Все его сопровождающие, как один, встали и молча вышли за дверь.
Пожалуй, господа, и вы нас оставьте, проговорил Андрей Фёдорович.
И наши все ушли в другую дверь, за нашими спинами. Кроме меня. Потому как император именно такой поворот событий и предполагал.
Кто его сюзерен? спросил кайзер, совладав с голосом.
Так вот он, Андрей Фёдорович очень спокойно обернулся ко мне, Коршунов Илья Алексеевич. Командир шагохода. Кстати, тоже личного, трофейного. Сотник Иркутского особого механизированного отряда.
Вильгельм десятый уставился на меня, словно ему муху представляли:
Сотник?.. Это вообще что за чин?
Если по-вашему Андрей Фёдорович неопределённо пошевелил пальцами, до гауптмана не дотягивает. Ближе к лейтенанту, пожалуй.
Не дотягивает до гауптмана?.. севшим голосом переспросил кайзер. Мой сын присягнул лейтенанту? Он что с ума сошёл?
Андрей Фёдорович почти весело обернулся ко мне:
Растолкуй его величеству, Илья Алексеевич! Как, по твоему разумению отчего принц Фридрих к тебе кинулся?
А к кому ему было кидаться? рассудительно ответил я. Он же шибко в плен хотел. А нас в экипаже четверо всего. Все, конечно, дворяне. Только Швец с Пушкиным безземельные, а Хаген тот вообще зависимый. Принц как услышал, что меня фрайгерром навеличивают, так сразу и сказал: вам, мол, сдаюсь. Всё по конвенции этой, будь она неладна.