Планета называлась Ганза возможно, в честь той самой Первой Ганзы, а может просто в силу случайного совпадения, взятого у аборигенов сочетания неподатливых звуков. На дворе стоял нет, время не имело значения; при межзвездных перелетах с ним вообще творятся занятные вещи. Скажем так: тогда Доктор был почти вдвое моложе и, как всякий молодой человек, полагал себя разочаровавшимся во всем горнем и духовном циником. Ганза, торговый центр планетарной системы, предоставляла отличные возможности понять и принять, что все на свете продается и покупается. Он и до этой командировки, в общем, не сомневался в этом, но сейчас сейчас в нем проснулось что-то вроде любопытства.
Стояло раннее жаркое лето. Улицы городка под названием Кайша похоже, у первопроходцев было изрядное чувство юмора словно вымерли, жизнь, овеваемая струями кондиционеров, теплилась только в полуподвальных кафе, и черные петухи, возвещающие пришествие вечера, еще не пропели.
Во второй раз он увидел ее у фонтана, сидящую на краю, опустившую стройные ноги в черных чулках чуть выше колена в бурлящую теплую воду. Возможно, это была судьба.
Не против,
если я присяду?
С чего я должна быть против? Ее волосы были невозможного сине-зеленого оттенка, и они постоянно были в движении, они плясали вокруг головы длинными воинственными змейками.
Не знаю, задумчиво сказал он. Может быть, например, ты боишься меня. Такое случается иногда, я видел.
Да ну, с чего бы? она не улыбнулась, но тон голоса неуловимо изменился. Не такой уж ты страшный.
А в голове она добавила еще кое-что, от чего телепатическая кора мозга у Доктора едва не расплавилась.
Меня Мику зовут, сказала девушка, продолжая болтать ногами в фонтане и затевая там небольшие водяные смерчи. Похожие сейчас проносились перед мысленным взором Доктора. Ты не похож на местного. Далеко от дома? И давно?
Восемнадцать биологических лет, выдохнул он. И примерно тридцать шесть световых.
Он умолчал о том, что с родной планеты его забрали почти сразу после рождения, так что Мику, выглядящая лет на семнадцать, вполне могла быть его ровесницей.
Девушка присвистнула.
Далековато тебя занесло. Учиться здесь, или торговать? Или по работе?
Доктор, который тогда еще, конечно, не был доктором, вторую неделю оставался на пыльной и жаркой Ганзе только потому, что на нем висел невыполненный заказ от Школы Мастеров на убийство какого-то парня по имени Хелайн. Но девушке знать этого было нельзя.
Учусь и работаю, сказал он. И улыбнулся. Тогда у него на лице еще не было маски, и он еще не знал того, что узнал позднее, и улыбаться было совсем легко. И Мику улыбнулась тоже эмпат-трансмиттер в затылочной доле мозга Доктора работал безотказно.
Ты не представился, кстати, заметила девушка, когда они, наскоро перекусив в соседней харчевне медленно шагали по набережной, и медленный поток воды поблескивал под садящимся солнцем, и вода, выглядящая красной из-за этого блеска, и еще из-за преобладания в ней оксидов железа с ближайшей рудообогатительной фабрики. Над водой летали механические стрекозы, которые запускали мальчишки с того берега. Было спокойно, мирно и хорошо. Хотя и сказал, что я могу тебя испугаться. Почему? Ты сделал что-то незаконное, за тобой висит черная груда трупов полицейских? Или утащил у местного попрошайки никель на мороженое? Во втором случае ничем не смогу тебе помочь, нищие опасный народ.
Знаешь, Мику, Доктор был сосредоточен, бледное лицо хмурилось острыми линиями бровей, если кто-нибудь при тебе назовет молодого Фикуса это я проводником из преисподней, лучше поверь ему: за мной из прошлого тянется очень тёмный след, в который страшно заглядывать.
Мику выглядела так, будто того и гляди умрет от разрыва сердца от пережитого только что ужаса, но в синих глазах поблескивал озорной огонек.
Проводники из преисподней это воробьи, наставительно сказала она. Они же психопомпы. Но воробьи старина Кинг не даст соврать летают снова. И что-то среди них я не видела ни единого Фикуса. Это должно вызывать у тебя разные тревожные мысли насчет трудностей самоидентификации.
Тогда можешь считать меня Ангелом Смерти, решил Доктор. Законченным авантюристом, крылья которого давно уже темны, как смоль.
Конечно, согласилась Мику и тихонько хихикнула. А душа твоя, наверное, мрачна и безысходна, в ней нет, ничего, кроме плача, слез и боли, и давно забытого счастья. И да, были времена, когда ты побывал в сотнях стран и любил тысячи женщин, прекрасных, как пантеры. И все они плакали тебе вслед, когда ты уходил прочь с развевающимися черными крыльями плаща, и шептали твое имя, но его унес ветер.
Она уставилась в небо, пошевелила губами и задумалась.
Черт, и почему я не пишу авантюрные романы? Плохие авантюрные романы. Давно уже могла бы скопить на средненький межзвездный катер с гипердвижком и свалить отсюда с такой-то матери
Доктор почувствовал себя каким-то подопытном жуком на иголке любопытного исследователя. И еще он почувствовал возможность это она дрожала рядом, отбрасывая ленивых солнечных зайчиков и колыша воздух биением своих мягких крыльев. Теперь все будет легко и очень, до невероятия просто.