Осьма с Лукой посоветовались, а не послать ли вдогонку странному обозу дозор, но решили зря коней не томить непонятный караван шел впереди примерно на день пути. Решение это, однако, пришлось изменить, потому что к вечеру наткнулись на место, сильно истоптанное людьми и лошадьми, от которого уходил след уже не четырех, а пяти телег. Тут уже пошло не обучение отроков, а серьезная работа. Петька Складень чуть ли не носом рыл дорожную пыль и в конце концов объявил, что пятая телега сначала шла навстречу обозу, а после истоптанного места развернулась и пошла вместе с ним. К тому же на обочине обнаружились засохшие на траве капли крови.
Вот глядите! указал Складень место на дороге. Они так старались ехать, чтобы встречный след затоптать!
Илья! скомандовал десятник. Давай своих обозников, лес прочесать надо. Петр, спешивай отроков, пойдете справа от них, чтобы пошире захватить. Далеко не заходите не дальше чем на сотню шагов. Если не найдете ничего с этой стороны, потом прочешете другую. Складень, ты старший! Шевелись, шевелись!
Мишка сунулся было идти с отроками, но Немой удержал его, мотнув головой в сторону Луки и Осьмы, оставшихся ждать на дороге значит, и Мишке, как старшине, место здесь, с командным составом.
Долго прочесывать лес не пришлось из подлеска выскочил Илья и мрачным тоном сообщил:
Баба и отрок оба убитые. Даже ветками не прикрыли, так бросили шагов тридцать отсюда.
Вопреки Мишкиным ожиданиям, Лука не поехал смотреть находку, а как-то весь подобрался, посуровел лицом и снова начал отдавать распоряжения:
Отрока Григория ко мне! Быстро! Тихон, возьмешь четверых, пойдешь вперед дозором. Илья, всем верховым собери еды в торока на два дня, и все стрелы и болты, что в обозе у тебя, тоже раздай. Мы пойдем вперед, догонять этих, а ты с обозом за нами, и с остережением. Понял?
Не впервой. Илья понимающе кивнул. Только это ребятишкам бы убитых не показывать. У мальчишки голова, почитай, напрочь отрублена, а у бабы уши рваные и пальцы рублены, видать, кольца и серьги рвали с нее. Да и зверье уже до тел добралось смотреть жутко
Наоборот! прервал Илью злым голосом Осьма. Пускай посмотрят
да поймут, с кем дело иметь придется. Торговый поход, случается, настоящей войной оборачивается. Этому и учим! Пусть видят!
«Та-ак, похоже, что нарвались на банду. Если бы конные сопровождали телеги с полоном, то часть пленных обязательно шла бы пешком место в телегах заняло бы их имущество. Значит, банда, примерно в тридцать рыл десяток верхами и два десятка в телегах. Встречных убивают ненужные свидетели? Блин! А дорога-то к Гришкиному селу ведет! Он-то расписывал: село большое, есть постоялый двор, можно отдохнуть и поторговать»
Господин десятник, отрок Григорий
Погоди, Гринь, Лука нагнулся с седла к пешему мальчишке, что по этой дороге дальше будет?
Версты четыре может, пять, и будет развилка. Если по левой дороге, то к моему селу ой!
Тихон! Готов? Лука обернулся к племяннику. Тогда быстро к развилке! Разберешься, куда тати повернули, и гонца к нам! Все. Пошел, пошел!
За мной, рысью!
Далеко еще до твоего села? снова обратился Лука к Григорию.
Дня два как идти, если поспешить, то можно и быстрее
Да не бойся ты, догоним татей! Оставим обоз и верхами! Успеем!
Лука Говорун ошибся не успели. Совсем немного, но не успели, зато с тем большим ожесточением накинулись на налетчиков.
Тати, увлекшиеся грабежом, оказались совершенно не готовы к стремительной и безжалостной атаке регулярного воинского подразделения. Село к тому времени разорили уже весьма основательно, но закругляться захватчики явно еще не собирались. «Веселье» было в самом разгаре, когда на головы обнаглевших от безнаказанности разбойников свалился конный десяток Луки Говоруна при поддержке Петькиных отроков с самострелами, доказавших, что в Академии их все-таки не напрасно гоняли в хвост и в гриву эти два месяца. Так что разобрались с татями быстро, вполне профессионально и совершенно не мучаясь вопросами о превышении меры необходимой самообороны. Не успевшие разбежаться и спрятаться в лесу жители села встретили ратнинцев с приличествующим случаю сдержанным восторгом.
На усадьбу и постоялый двор Гринькиного отца Игната Григорьевича напали в первую очередь: наверняка основную добычу планировали взять с него, но, судя по всему, получили там достойный отпор. Крепким мужиком был Игнат, иного воина, пожалуй, стоил, даром что купец. Но вот жену свою так и не уберег: Гринькина мать лежала в глубине двора, возле калитки в ограде, простоволосая, явно наспех одетая, со стрелой в спине достали, видно, бабу, когда она пыталась убежать. Из полусгоревшего дома вынесли труп старой ключницы с разбитой головой да между забором и сараем нашли старика, хоть и раненого, но живого. Гринька кинулся к нему с надеждой:
Дед Семен!..
Гринька, ты?.. заплетающимся языком проговорил тот, увидев парня, и, тяжко вздохнув, отвел глаза. От него-то и узнали подробности налета.
Напали на них на самом исходе ночи, когда село еще спало, так что застали врасплох. Игнат с работниками, однако, успел выскочить навстречу бандитам собаки упредили, но, несмотря на это, не все бабы сумели спастись ключница Параша по старости ногами слаба была, да сколько-то стрелами побили, пока они к лесу бежали. Куда делись хозяйские дочки неведомо, бог дал успели в лесу скрыться.