Рыбалко наращивает удары? спросил Антонов.
У него дела идут хорошо. Лишь недавно мне звонил командарм 3-й генерал Горбатов. Он сообщил, что мценская группировка врага начала отход и его войска энергично преследуют её.
Сведения точны? усомнился генерал Антонов.
Оттуда только что вернулся мой заместитель генерал Казаков. Михаил Ильич в этих вопросах дока. Я же, Алексей Иннокентьевич, могу вам доложить, что ввод в сражение 3-й танковой армии Рыбалко нам очень большая поддержка, по существу, резко изменилась обстановка в нашу пользу.
Не торопитесь ли вы, Маркиан Михайлович, с выводами? сухо спросил Антонов.
Ничуть, возразил генерал Попов. Скоро вы сами убедитесь в этом.
Хорошо, пришлите в Генеральный штаб на моё имя подробное донесение для доклада Верховному, распорядился генерал Антонов.
(Генерал армии М. И. Казаков, вспоминая то время, когда он был заместителем командующего Брянским фронтом, писал: «Мы отдали должное полководческому мастерству командующего фронтом генерала М. М. Попова, который в сложной обстановке наступательной операции, когда могло сорваться её дальнейшее развитие, а все усилия войск, вложенные в подготовку и выполнение тактического прорыва, оказаться напрасными, нашёл правильное решение, а Павел Рыбалко прекрасно организовал выполнение этого решения». А. 3.).
Теперь о главном, вновь заговорил генерал
Антонов. По директиве Ставки вами что-либо предпринято?
Глубокой ночью я связался с генералом Рыбалко и приказал ему повернуть танковую армию на северо-запад и немедленно перейти в наступление на Отраду, перерезать шоссе и железную дорогу МценскОрел и к вечеру 20 июля захватить все переправы на Оке.
А дальше что? не понял Антонов.
Наступать на Мценск, как и требует директива. Если продвижение будет успешным, а я полагаю, что так оно и будет, то в ночь на 21 июля, в соответствии с директивой Ставки, я прикажу Рыбалко снова повернуть танковую армию на юг в полосу 63-й армии с задачей выйти в тыл группировке гитлеровцев, которая действует восточнее и юго-восточнее Орла. Командарм генерал Колпакчи успешно ведёт сражение, но продвигается медленно, поэтому ему нужна поддержка. Надеюсь, что танки Рыбалко крепко ему помогут. Я высказал вам всё как на духу, хотя, если быть до конца откровенным, у меня душа болит, что на отдельных участках фронта случаются задержки.
Ну что ж, Маркиан Михайлович, обстановка на вашем фронте мне ясна, ваши действия считаю правильными, о чём и будет доложено Верховному главнокомандующему. Но темпы продвижения надо наращивать.
Будем стараться, Алексей Иннокентьевич, этим живём и дышим!
На рассвете, когда небо по краям заалело, стих ветер и перестал лить дождь, в штаб прибыл заместитель командующего Брянским фронтом генерал Казаков. Вошёл он в комнату дежурного тихо, также тихо снял плащ и повесил его на вешалку. Причесав волосы, он спросил дежурного:
Командующий ещё спит?
Не успел майор ответить, как дверь открылась, и из комнаты вышел генерал Попов. Увидев своего заместителя, он воскликнул:
Михаил Ильич, как я тебя жду!.. Проходи ко мне и присаживайся. Ну, как там генералы Горбатов и Колпакчи?
Казаков привычно разгладил жёсткие чёрные усы.
По-всякому им приходится, они и наступают, и обороняются. Танков у них маловато, не то бы их войска продвигались быстрее, ну а теперь им сам бог велел действовать с удвоенной энергией: рядом танки генерала Рыбалко. Он передохнул, повёл плечами. Ну а вы как тут, Маркиан Михайлович?
Голова кругом идёт, то одно, то другое, приглушённым голосом промолвил Попов. В два часа ночи звонил по ВЧ заместитель начальника Генштаба генерал Антонов: как, мол, обстановка на фронте, нельзя ли ускорить продвижение войск?..
Чего вдруг? удивился Казаков. На Орловском направлении немцы соорудили такую сильную оборону, что впору по ней бить из орудий. Я хорошо там всё видел и не могу упрекнуть генералов Горбатова и Колпакчи в чём-либо. Танков-то у них в избытке нет? А руководство вермахта бросает туда самые сильные соединения, их авиация господствует в небе...
В таком духе я всё и объяснил Антонову. Попов неуклюже передёрнул плечами, взял папиросу и хотел закурить, но тут же бросил её на стол. Хорошо ещё, что Верховный пошёл мне навстречу и направил на фронт танковую армию генерала Рыбалко, не то бы до сих пор войска двигались черепашьим шагом. Попов посмотрел на Казакова. А я, честно признаться, переживал за тебя. Думаю, ринется в какое-нибудь пекло и схлопочет вражью пулю. Ты же, Михаил Ильич, горяч в сложной ситуации. Мне даже пожаловался генерал Колпакчи, когда ты ходил с ним по передовой. Говорит: «Я иду по окопу согнувшись, а Казаков идёт едва ли не строевым шагом и в полный рост!..»
Генерал Попов засмеялся, щуря серые глаза.
«Он такой, Михаил Ильич, всё ему нипочём, как будто сделан из железа. На минуту командующий задумался. Но то, как он ведёт себя с бойцами и командирами, мне нравится. Просто и по-человечески может поговорить с каждым, не горячится, да и начальство он знает, о чём спросить и что сказать ему...»
(В начале Отечественной войны М. И. Казаков был генерал-майором и исполнял должность начальника штаба 53-й Отдельной армии, с января 1942 года начальник штаба Брянского, затем Воронежского фронтов, а с февраля сорок третьего командовал 69-й армией, был помощником командующего Резервным фронтом, в июле сорок третьего был назначен заместителем командующего Брянским фронтом. В 1955 году стал генералом армии. В 1978 году М. И. Казакову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. А. 3.).