Тот, кто ничего не делает, вырвалось у генерала.
Вот именно!
воскликнул Антонов. А Николай Фёдорович крутится как белка в колесе. Во всем, что там у них произошло, большая доля вины начальника штаба. Посоветуй Николаю Фёдоровичу быть более требовательным и даже жёстким к генералам, его помощникам. Пока ты готовишь мне справку, я переговорю с генералом Коневым, командующим Степным фронтом. Верховный спрашивал, когда он возьмёт Харьков. Хочу узнать, какова у него ситуация. Если Ватутину удастся приостановить наступление врага, Конев должен этим воспользоваться и крепко ударить по обороне Харькова. Другого выхода у него нет.
Я уверен, что, пока Ставка готовила директиву Воронежскому фронту, Ватутин многое уже исправил, заявил Штеменко. Ну, а что касается Степного фронта, то Конев не генерал Ерёменко. Тот обещал Сталину разбить танки Гудериана, но не сделал этого, хуже того, сам попал под пулю, был ранен, и его отправили в госпиталь. Нет, качнул головой Штеменко, с 19 июля армии Степного фронта уверенно наступают, хорошо бьют фрицев. Кстати, резервов войск или танков Конев в Ставке не просил.
Это Сталину по душе, улыбнулся Антонов, его глаза засветились, и по всему было видно, что сказанным он доволен.
Я вам больше не нужен, Алексей Иннокентьевич? Тогда я побегу собирать информацию с фронтов.
Антонов всё же решил переговорить с генералом Коневым, вот только бы застать его на месте. Он поднял трубку телефона ВЧ, попросил дежурного телефониста соединить его со штабом Степного фронта и сразу услышал в трубке чей-то с хрипотцой голос:
Да!
Кто это, товарищ Стёпин? спросил Антонов.
Одну минуту! Пауза действительно была короткой. Слушаю!
Басовитый голос вызвал на лице заместителя начальника Генерального штаба улыбку.
Иван Степанович, Антонов на проводе. Как вам там живётся?
Генерал Конев заговорил в полушутливом тоне.
Всё время нахожусь в седле, в том смысле, что ни минуты нет отдыха, посетовал он. С 19 июля в наступлении. Враг сопротивляется, но мы его бьём со всех сторон, и ему некуда деться, как сдаться в плен. А тот, кто пытается оказать сопротивление...
Харьков от вас далеко? прервал его вопросом Антонов.
Да нет, рядом, в стереотрубу вижу город как на ладони. Ещё удар и Харьков будет наш. Так и доложите товарищу Иванову!
Есть что сказать Ставке?
Пока нет, вот возьмём Харьков, тогда найдётся что сказать.
Хитёр ты, Иван Степанович, засмеялся в трубку Антонов. Ладно, желаю успехов. Кстати, твой коллега Ватутин прижал немцев, так что не опоздай с нанесением удара.
Спасибо, но я на взводе, не опоздаю... А вот Верховному от меня боевой привет!
Сейчас поеду к нему в Ставку и передам, заверил Конева Антонов.
(Генерал Конев «сделал свой львиный рывок», чтобы взять Харьков, и выбрал для внезапного удара по фашистам удачный момент. Получив директиву Ставки, генерал армии Ватутин не без помощи представителя Ставки маршала Жукова срочно внёс коррективы в действия своих сил по ходу наступления, и контрудар гитлеровских войск был успешно отбит. Это явилось сигналом для генерала Конева, и он отдал приказ штурмовать город. В центре Харькова на уцелевшем здании полыхнул на ветру красный стяг. 23 августа в 21 час Москва салютовала доблестным войскам Степного фронта 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий: при содействии Воронежского и Юго-Западного фронтов был освобождён большой промышленный центр Украины после Киева Харьков. А. 3.)
Генерал Конев стоял во дворе штаба и курил. Он был доволен тем, как прошёл штурм города. Потери минимальные, как доложил ему начальник штаба генерал Захаров, будущий маршал Советского Союза.
А немецкие трофеи захватили приличные, есть даже несколько танков, Иван Степанович. Я распорядился, чтобы все трофеи тщательно подсчитали и взяли на учёт. И ещё одно, товарищ командующий, весело продолжал Захаров. На его полном круглом лице сияла улыбка. Мне был звонок из Генерального штаба...
Вам? встрепенулся Конев, и лицо его напряглось. Почему вам, а не мне? Странно, однако...
Иван Степанович, звонил по ВЧ начальник Оперативного управления Генштаба генерал Штеменко. Ему нужны были данные о том, какие части первыми ворвались в Харьков, фамилии командиров. Я хотел вам доложить, но вы были у танкистов. В штабе находился член Военного совета фронта генерал танковых войск Иван Захарович Сусайков, и он велел дать генералу Штеменко все необходимые данные, что я и сделал...
Молодец, Матвей Васильевич, о тех, кто отличился, надо рассказать. Что у вас ещё?
В честь нашего фронта сегодня вечером в Москве прогремит салют так мне сказал генерал Штеменко...
В комнату вошёл адъютант
командующего.
Иван Степанович, к аппарату ВЧ вас требует Верховный главнокомандующий! выпалил он на одном дыхании.
Генерал Конев поспешил в соседнюю комнату, на ходу одёргивая пояс. Больно, как иглой, уколола мысль: «Наверное, я что-то не так сделал...» Дежурный связист, старшина лет тридцати, коренастый, с узкими глазами, вытянувшись в струнку, держал в правой руке телефонную трубку. Он отдал её Коневу, а сам отошёл в сторонку.