Какова ситуация у Семёна Константиновича? спросил Сталин.
Жуков коротко охарактеризовал её и тут же предложил Верховному временно прекратить наступление войск Северо-Западного фронта, обосновав это тем, что ранняя весна пополнила воды Ловати и она вышла из берегов. Форсировать её в такой обстановке очень тяжело. К тому же действия противника на этих рубежах не очень активны.
Согласен с вами, сразу отозвался Верховный и неожиданно для Жукова жёстко добавил: Командование Западным фронтом Ставка поручила генералу Соколовскому. (До этого он был начальником штаба Западного фронта. А. 3.).
Сталин ожидал, что Жуков станет возражать, но маршал тут же внёс своё предложение назначить генерала Конева командующим Северо-Западным
фронтом, учитывая тот факт, что Конев до этого уже командовал Западным фронтом и ему там всё знакомо. А маршала Тимошенко желательно послать представителем Ставки на юг, чтобы он оказал помощь командующим Южным и Юго-Западным фронтами, где ныне создалось тоже сложное положение. Те места Семёну Константиновичу хорошо известны, а это немаловажный фактор.
Хорошо, согласился Сталин. Он распорядился, чтобы Жуков завтра выехал в Ставку, и грустно добавил: Надо обсудить обстановку на Воронежском и Юго-Западном фронтах. Наверное, вам придётся выехать в район Харькова.
Я готов! коротко и бодро отозвался маршал.
До Москвы Жуков добирался на вездеходе и прибыл на место поздно вечером. Позвонил Поскрёбышеву. Тот сказал, что у Хозяина идёт совещание, на котором обсуждаются вопросы улучшения работы военной промышленности, в частности авиационных и танкостроительных заводов.
Вам, Георгий Константинович, надо срочно прибыть к Верховному.
Еду!
Маршал не заставил себя долго ждать. После совещания в Кремле Сталин пригласил его к себе перекусить.
Не откажусь, я не успел пообедать, улыбнулся Жуков.
Во время обеда из Генштаба привезли оперативную карту, на которой была обозначена обстановка на Юго-Западном и Воронежском фронтах. Полковник, курировавший Воронежский фронт, среднего роста, с худощавым лицом и живыми глазами, был краток и суть дела изложил чётко. Он сказал, что ситуация там крайне обострилась. Танковые части противника, наступавшие из Краматорска, оттеснили войска Юго-Западного фронта за реку Донец, создалось тяжёлое положение юго-западнее Харькова. В это же время гитлеровцы перешли в наступление из района Полтавы и Краснограда.
Генерал Ватутин, товарищ Сталин, излагал свою мысль полковник, щуря на карту глаза, оттянул войска 3-й танковой и 69-й армий, вырвавшиеся далеко вперёд, что позволило ему организовать плотную оборону западнее и юго-западнее Харькова...
А что сделал Воронежский фронт? вырвалось у Жукова.
Голос маршала прозвучал громко, в нём слышались нотки раздражения.
Воронежский фронт, товарищ маршал, не отвёл свои войска, и это грозит нам неприятностями, если не исправить положение, твёрдо добавил полковник.
Почему Генштаб не подсказал командующему? строго спросил Верховный.
Мы советовали, ответил полковник.
Генштаб должен был вмешаться в руководство фронтом, жёстко произнёс Сталин.
«Тут же Верховный позвонил члену Военного совета фронта Н. С. Хрущёву, отмечал маршал Жуков, и резко отчитал его за непринятие Военным советом мер против контрударных действий противника».
Рано утром, едва из-за горизонта выкатилось солнце, а на земле ещё лежала густая роса, Жуков прибыл на Центральный аэродром и сразу вылетел на Воронежский фронт. А через два часа он уже был на месте. Командующий Воронежским фронтом генерал Голиков отдал ему рапорт. Вид у Филиппа Ивановича был усталый, в глазах какая-то отрешённость. Он взглянул на Жукова, и его ожгла неожиданная мысль: «Если Сталин прислал ко мне своего заместителя, значит, мне дадут по шапке!»
Трудно воевать, Филипп Иванович? доверительно спросил Жуков.
Нелегко, товарищ маршал, глубоко вздохнул Голиков. Немец бросает в наступление танки по всему фронту, едва успеваем отбиваться.
Кто у тебя тут герой на сегодня?
Есть герои, и немало, Георгий Константинович, вмешался в разговор член Военного совета фронта Хрущёв, слегка улыбаясь полными губами. Вот один из них командир 52-й гвардейской дивизии генерал Нестор Дмитриевич Козин. Умный и волевой командир.
Где находится его штаб? спросил маршал. Хочу побеседовать с генералом.
Главные силы 52-й дивизии держали оборону севернее Белгорода. Стояли гвардейцы насмерть ни шагу назад! Как ни пытались немцы сокрушить нашу оборону, им это не удалось.
Машина въехала во двор штаба дивизии и замерла. Из неё вышел Жуков. Генерал Козин уже знал, что к нему едет сам маршал, его предупредили из штаба фронта, и был на месте.
Ну, рассказывай, Нестор Дмитриевич, кто у тебя особо отличился! произнёс Жуков, тепло пожимая ему руку. Мне сказали в штабе фронта, что твои гвардейцы крепко держат оборону. Так?
Генерала Козина всё ещё не покинуло волнение, у него даже голос изменился. Шутка ли, его дивизию посетил сам Жуков, о котором на фронте ходили легенды: где он появлялся, там вскоре враг терпел поражение. Увидев, как напрягся генерал, а его лицо вмиг залилось краской, и только в глазах блестели крохотные огоньки, маршал добродушно и как-то по-домашнему сказал: