Глеб достал из-за пазухи свечу, зажёг её и, не поднимаясь с корточек, медленно двинулся вдоль края расщелины, определяя места, доступные для спуска в неё способного легко разбиться груза. Таких мест оказалось три, в других склон изобиловал острыми выступами или массивными террасами-козырьками, делавшими спуск по ним крайне затруднительным либо вообще невозможным. Едва не утыкаясь в край расщелины носом, опуская свечу в неё на всю длину руки, Глеб самым тщательным образом обследовал одно пригодное для спуска место, другое никаких следов скольжения по краю расщелины верёвки или цепи обнаружить не удалось.
Зато в последнем месте ему повезло сразу. Стоило Глебу поднести огонёк свечи к краю расщелины, где под небольшой поперечной ложбинкой просматривалось на расстоянии в десять двенадцать человеческих ростов свободное от выступов и карнизов пространство, как ему бросилась в глаза её ровная, словно отполированная поверхность. Что это: результат вековой работы сбегавшего в расщелину ручейка дождевой воды, вкрапление кремниевой породы в обычный камень или?.. Глеб поставил свечу рядом с ложбинкой, плотно прижав указательный палец к её началу, провёл им по всей длине ложбинки. Поднёс палец к глазам. На нём отчётливо виднелись несколько коротких сероватых волосков. Шерсть пробегавшего мимо животного или волокна, оставленные двигавшейся вниз-вверх по ложбинке верёвки, на которой спускались к тайнику сокровища? Глеб густо намочил слюной большой палец, прижал его к указательному, принялся с силой растирать оказавшиеся между пальцами волоски. Когда он разжал пальцы, то увидел, что волоски превратились в однородное бесформенное месиво. Значит, это были волокна от верёвки, поскольку шерсть животного при таком испытании сохранила бы свою первоначальную форму.
Однако радоваться было рано волокна могли быть занесены под мосток с дороги ветром невесть когда и оставались до сих пор в ложбинке, прилипнув к её влажной от водяной пыли поверхности. Впрочем, разве так уж сложно определить, попали эти волокна сюда случайно или остались от двигавшейся по ложбинке с тяжёлым грузом верёвки? Если волокна уцелели на поверхности ложбинки, то с таким же успехом они могли сохраниться ниже неё в местах, где намокшая верёвка тёрлась о склон расщелины. Например, на уступе, чуть-чуть выдававшемся из склона в полутора-двух локтях ниже ложбинки прямо под ней. Хватило бы только длины руки достать его! Глеб лёг на край расщелины, дотянулся до нужного уступа, медленно провёл по нему пятерней. Поднёс её к свечке, улыбнулся ладонь была густо усеяна сероватыми волосками, ничем не отличающимися от тех, что он обнаружил в ложбинке, и растёр между пальцами. Теперь сомнений не было в этом месте сокровища Эль-мерзебана спускались в тайник, расположенный в склоне либо на дне расщелины.
Глеб потушил свечу, выбрался из-под мостка, зябко передёрнул плечами.
Присмотрел залитое солнцем местечко недалеко от своего ослика, присел там, привалившись спиной к тёплой скале. Вот он и обнаружил тайник Эль-мерзебана, точнее, ему стал известен участок местности, где следует искать тайник. Но прежде чем заняться поисками, необходимо решить, стоит ли ему самостоятельно заниматься этим. Допустим, он отыскал тайник. Что дальше? С десятком своих вернейших людей он может перепрятать сокровища в другой схоронок, однако какой в этом смысл? Чтобы стать хозяином сокровищ и распоряжаться ими, нужно в тайне от всех друзей и врагов вывезти их из Аррана. Но как сделать это, если на всех въездах в Бердаа стоит круглосуточная неподкупная стража, ни одна ладья без личного приказа главного воеводы Олега не имеет права куда-либо отправиться, а пеший или конный поход со своей сотней в Хазарию к атаману Казаку был обречён на неудачу: уж слишком много собралось вокруг Бердаа разбойных людей, чтобы можно было надеяться разойтись с ними добром. Однако делиться сокровищами с аланами, викингами, лазгами, не имевшими к их поискам никакого отношения, тоже не хотелось. Значит, нужно искать выход. И после некоторого размышления Глеб его нашёл.
Усевшись на ослика, он потрусил на нём в Бердаа и по прибытию в город тут же отправился к воеводе Свенельду.
Что привело ко мне, атаман? поинтересовался Свенельд. Ведь ты признаешь только главного воеводу Олега и вашего общего с ним друга Микулу.
Дела бывают разные, воевода, ответил Глеб. Одни можно решить с главным воеводой или Микулой, другие только с тобой.
Забавные речи ведёшь, атаман, произнёс Свенельд, с интересом глядя на Глеба. Любопытно, какие такие дела можно вести лишь со мной и нельзя с главным воеводой и Микулой. Может, раскроешь сию тайну?
Конечно, иначе для чего я заговорил об этом? Скажи, как бы ты распорядился сокровищами Эль-мерзебана, узнай сейчас от меня, где они находятся и как ими завладеть?
А разве ты не слышал от главного воеводы, как условлено делить военную добычу промеж всех участников похода? Каждое войско получает свою часть согласно числу воинов, участвовавших в сражении либо во взятии города, когда добыча попала в наши руки. Ты и твои люди причислены к дружине воеводы Микулы и получите такую же долю сокровищ Мохаммеда, как и остальные русичи, сражавшиеся в долине у Узкого ущелья.