Утро было пасмурным, проникавший сквозь узкие стрельчатые окна в палату свет скупо освещал её, и под потолком были зажжены свечи в резных серебряных подсвечниках. Напротив входа в конце палаты высился деревянный помост, вдоль него по стенам были укреплены массивные светильники. В их ярком свете были хорошо видны посреди помоста три изукрашенных золотом и драгоценными каменьями кресла из морёного дуба: широкое, на высоких резных ножках посредине, два других, поменьше и пониже по бокам от него. Это были кресла великого князя, его жены и княжича-наследника. Долго, слишком долго Ольга сидела слева от великого князя, хотя по своему влиянию на жизнь Руси и по её собственному убеждению её место было в кресле великого князя. Наконец сегодня справедливость восторжествовала и Ольга ни при каких обстоятельствах не допустит возврата к былому!
Гордо откинув голову на спинку кресла, положив руки на широкие подлокотники кресла, едва дотягиваясь носками сапожек до пола, Ольга мельком осмотрела застывших у дверей Золотой палаты жрецов и волхвов, остановила взгляд на верховном жреце Перуна. Тот, распрямив плечи и положив ладони на изогнутый верх посоха, тоже вперил взгляд в Ольгу. Они давно знали друг друга, много раз встречались и беседовали, однако с этого утра в их взаимоотношениях наступил новый поворот, и они как бы заново присматривались, чтобы заново оценить старого недруга и уже в зависимости от этого вести с ним разговор и предпринимать в дальнейшем какие-либо действия.
Верховный жрец Перуна мало походил на смиренного служителя Неба, всё выдавало в нём старого воина. Не белой домотканой рубахе было место на его широких плечах, а железной боевой кольчуге. На свой посох жрец опирался так, словно это была тяжёлая, всесокрушающая секира. Даже признаков кротости и послушания кому-то или чему-то нельзя было обнаружить в лице бывшего воина, наоборот, смелостью и решительностью дышали его черты. Не столь давно верховный жрец был воеводой, славился отвагой и презрением к смерти, под стягом князя Олега водил непобедимые дружины русичей на хазар и греков.
Нынешний верховный жрец и воевода Асмус были ближайшими соратниками князя Олега и его побратимами. Это Асмус во время знаменитого похода Олега на Царьград вогнал в обитые железом крепостные ворота стольного града Византии свой меч, а верховный жрец, в ту пору тоже воевода, подал князю свой щит. И этот славянский червлёный щит, повешенный Олегом на рукояти Асмусова меча, стал для ромеев напоминанием и грозным предостережением о могуществе Руси. Два сына верховного жреца сложили головы в боях с Новым Римом, поэтому бывший Олегов воевода был непримиримым врагом империи. Однако годы, многочисленные раны, перенесённые невзгоды и лишения походов не прошли для русича бесследно, и последние годы он стал служить Руси не мечом, а посредничеством между её сынами-воинами и их богами.
Но ненависть к Византии из души старого воина не ушла, а империя для него, как и для многих других русских дружинников, была неразрывно связана с Христом, чей лик был вышит на стягах легионов, с которыми он не раз вступал в сражения. Вот почему Ольга, став христианкой, приобрела в лице бывшего воеводы врага, не желавшего прежде простить ей измены языческим богам, а теперь не считающего возможным мириться с тем, что Русью, как и ненавистной ему Византией, начала
править христианка.
Здрава будь, великая княгиня, произнёс верховный жрец Перуна, чуть склонив и тут же подняв голову.
Желаю здравствовать и всем вам, гости дорогие, ответила Ольга. Что привело вас, умных, уважаемых на всей Руси, ко мне?
Весть о смерти великого князя Игоря в Древлянской земле, вновь зазвучал голос верховного жреца Перуна. Игорь был не только великим князем и твоим мужем, но и верным, послушным внуком Перуна. Мы, его братья по вере, те, к кому Игорь обращался в трудную для себя годину за советом, кто от его имени молил Небо даровать ему победу над недругами или ниспослать мир и покой на Русскую землю, хотим знать предсмертную волю великого князя.
Она такова: вся великокняжеская власть передаётся мне, его единственной законной жене, матери княжича-наследника и верной помощнице в державных делах. Кроме этого, Игорь велит отомстить древлянам, своим убийцам. Я подчиняюсь его воле и надеюсь, что ей будете послушны и вы, его братья по вере и бывшие сподвижники по ратным походам.
Предсмертная воля великого князя закон для нас, сказал верховный жрец Перуна. Ежели он решил, что Русью станешь править ты... до возмужания княжича Святослава... так тому и быть. Но отчего мы не видим в палате юного великого князя Святослава, от имени которого тебе дозволено временно править? И верховный жрец медленно перевёл взгляд на свободные три кресла на помосте.
Ольга поняла этот взгляд он выражал удивление, что боковые кресла пусты, хотя по стародавним обычаям русичей одно из них сейчас должно быть занято. Ольга получила великокняжескую власть лишь временно и не должна была утаивать этого, что относительно к приёмам в Золотой палате значило, что рядом с ней должен находиться тот, от чьего имени она правила. Правда, у неё был выбор. Единолично взяв в свои руки всю власть и заняв среднее кресло, она обязана была сажать Святослава, как княжича-наследника, справа от себя. Ежели она пожелала бы стать просто вдовствующей великой княгиней, вынужденной взвалить на себя бремя управления державой наравне с малолетним княжичем, ей следовало уступить место великого князя ему, заняв, как прежде, место слева от него, но уже не как жена великого князя, а как его мать-соправительница. Но в том и другом случае присутствие Святослава было обязательным, ибо и по закону, и согласно завещанию Игоря великим князем был он, а Ольга ввиду его малолетства являлась лишь правительницей-временщицей.