Заслуженная воеводами Олегом и Свенельдом на Кавказе громкая слава, докатившаяся не только до Хазарии и Руси, но и до Византии и других европейских держав, заставила потускнеть успехи, достигнутые Игорем в результате его победоносного похода на Новый Рим. Но особенно не давала ему покоя богатейшая добыча, захваченная ходившими в Арранский поход дружинниками, которая
сразу стала предметом зависти воинов, остававшихся с Игорем на Руси. А тут ещё Свенельд, никогда прежде не отличавшийся щедростью, ни с того ни с сего отказался от половины причитавшейся ему, как главному воеводе похода, части добычи, велев разделить её промеж оставшихся в живых воинов своей дружины и семьями погибших. Не довольствуясь этим, всегда прижимистый Свенельд стал налево и направо сорить накопленными со времён княжения князя Олега богатствами, его имя оказалось на устах у всего Киева, а его дружинников стали считать самыми удачливыми и богатыми воинами на Руси.
Правда, говорили, что причиной столь неожиданного поведения воеводы стала его страстная любовь к недавно объявившейся близ Киева юной деве, прибывшей из Черниговской земли со старым волхвом-кудесником, её приёмным отцом. Но разве легче от этого Игорю, если его дружина считает себя обделённой. Винить в этом его, неспособного якобы в силу преклонных лет лично возглавить успешный поход, в котором его воины стяжали бы славу лучших в битвах и заслужили бы этим достойное вознаграждение? Пусть Свенельд тратит нажитое, на что пожелает, пусть любит всех, кто ему приглянулся, это его дело, но с ропотом в великокняжеской дружине должен покончить он, великий князь, и как можно скорей. Для этого есть один способ затмить славу Свенельда и захватить большую добычу, чем тот в Арране.
Но на кого из соседей направить удар, чтобы и успех похода не вызывал сомнений и его результатом стал бы захват богатой добычи? Поход на Запад отпадает воевать со славянами, братьями по крови, значит помогать их недругам-германцам. С Византией у Руси мир, остаются Хазария и Кавказ. Конечно, лично ему больше хотелось бы двинуться на Хазарию, рассчитаться с ней за подлое нападение на остатки русского войска после Хвалынского похода. Однако повторный захват Бердаа и побеги из него на богатые кавказские города, как то проделал Свенельд с Мерагой, выглядит намного заманчивей. Войско Эль-мерзебана Мохаммеда, вновь ставшего владыкой Аррана, понесло огромные потери в сражениях с русичами и викингами воеводы Олега и сарацинами Абу-Абд-ул-Лах-Хусейна, и ему наверняка не устоять перед Игорем, который высадится под Бердаа с вдвое или втрое сильнейшим войском, чем воевода Олег.
На помощь из Багдада Эль-мерзебану надеяться не придётся положение в халифате сейчас таково, что ему не до кавказских окраин. Полгода назад умер главнокомандующий сарацинской армией Тузул, в своё время низложивший халифа Моттаки и провозгласивший халифом Мостакфи-Биллаха, от имени которого он двадцать восемь месяцев правил огромной державой. После смерти Тузула за власть в Багдаде разгорелась ожесточённая борьба. В ней самыми могущественными и непримиримыми противниками стали Иосиф-эр-Доуле, прежде мечтавший руками своего двоюродного брата Хусейна захватить у Эль-мерзебана Мохаммеда Арран, и владыка Ирак-Аджели Ахмед Ибн-Буе. Покуда между ними выявится победитель, покуда тот надёжно укрепится на троне и наведёт хоть какой-то порядок в стране, покуда у него дойдут руки до порубежья с Хазарией, Игорь сможет или укрепиться в Арране так, что ему не будет страшен Багдад, либо успеет беспрепятственно и с богатой добычей возвратиться домой.
Недалёкие звуки охотничьего рога, заливистый собачий лай, стук копыт по мёрзлой земле и конское ржание заставили великого князя придержать скакуна, повернуть голову в направлении, откуда доносился потревоживший лесную тишину шум. Через поляну, расположенную сбоку от дороги, вихрем промчалась свора собак, и прекрасные лошади пронесли мимо группу наездников, богато одетых, разгорячённых, судя по смеху и весёлым выкрикам, не только погоней за вспугнутым зверьем, но и хмельным питием. Впереди были двое: красивая юная дева с длинной косой, в меховой шапочке, наброшенной на плечи долгополой медвежьей шубе и мужчина в высокой волчьей шапке и развевающемся синем корзне . В наезднике Игорь сразу принял воеводу Свенельда. Не заметив или не обратив внимания на двигавшийся по дороге обоз, охотники с громкими возгласами исчезли среди деревьев, а великий князь не торопился вытянуть скакуна плетью, чтобы догнать ускакавших впереди Микулу и Рогдая.
Не отводя взгляда от поляны, Игорь внимательно прислушивался к разговору своих дружинников, проезжавших мимо него и, по-видимому, в сгущавшихся сумерках принявших великого князя за одного из дружинников.
Гуляет, воевода, крепко гуляет.
А чего не гулять, коли и так добра было вдоволь, а из Аррана прибыл богаче великого князя?