Геннадий Падерин Бельгийский лимонад Повесть Рассказы
Геннадий Никитич Падерин родился и рос в Забайкалье, зрелые годы связаны с Новосибирском. Путь в литературу начинал с журналистики, проработав ряд лет в газетах «Железнодорожник Кузбасса», «Гудок», в журнале «Сибирские огни». Фронтовик. При обороне Сталинграда получил тяжелое ранение. Участие в боях и заслуги в литературе отмечены пятью орденами. Автор книг «Обвиняемый страх», «На лезвии риска», «С общим мнением не согласен...», «На крутизне поиска», «Были лесной сказки», «Вверх по реке времени», «Вода для пулемета» и других. Лауреат литературной премии имени Н. Г. Гарина-Михайловского. Член Союза писателей СССР.
НЕ СПРАВЛЮСЬ УВОЛЯТ... (Автор о себе)
1
А какую цифру надлежит преподносить на завтрак Ее сиятельству Музе, дабы она нет, не заикаюсь о любви! пусть просто улыбалась бы иногда начинающему автору?
Уверен: такая цифра в природе существует. Однако мне лично открыть ее не посчастливилось. Поэтому, когда набрался смелости принести один из первых рассказов на суд известному сибирскому писателю Афанасию Лазаревичу Коптелову, он, ознакомившись с моим творением, спросил с добродушной лукавинкой:
У тебя дома какое отопление?
Паровое, ответил я, недоумевая.
Жаль, что не печное, сказал писатель, тут двадцать восемь страниц, значит-вот-да, можно бы использовать для растопки... Ну, а вот об этой страничке давай поговорим.
На странице, что держал в руках, были отчеркнуты карандашом два абзаца как раз те, в которые мне во время работы над рассказом не удалось втиснуть ни одного красивого выражения, ни одной звонкой фразы.
Здесь живинка теплится. Обещающая живинка, значит-вот-да. Так и нужно писать.
И стал расспрашивать, чем занимаюсь, какие планы на будущее. А в заключение посоветовал:
Если перо не баловство, надо идти в газету. Лучшей школы не знаю.
Выходила тогда в Новосибирске газета «Железнодорожник Кузбасса», редактировал ее старый партийный работник и опытный газетчик Иван Николаевич Филиппов. Пришел к Филиппову, сообщил о своем категорическом желании пополнить ряды сибирских журналистов.
А ты писал когда-нибудь для газеты?
Еще бы, отвечаю, в институте ни одна стенная газета без моего участия не обходилась.
Нет, я не про стенную, а про настоящую спрашиваю.
Чего не было того не было, до настоящей руки не дошли.
А он дальше спрашивает: что есть за душой, что умею делать, чем могу быть газете полезен?
Стихи могу сочинять. Вот, к примеру...
Примера не надо. Стихи в газете пирожное, а нам хлеба подавай: информацию, фельетон, очерк.
Ну, что же, можно и хлеб. Надо попробовать. Не боги ведь, это самое...
Не боги, верно. Можно попробовать. Только возьмем с испытательным стажем. На месяц. Не справишься уволим. Согласен?
Он спрашивал, я думаю, в надежде, что благоразумие у меня возьмет верх. Ему ведь не было известно, как похвалил мои два абзаца Коптелов.
2
Никакой гармошки у меня не было, отправился налегке, прихватив на всякий случай чистый блокнот. Но и остальные сотрудники редакции, собравшиеся в кабинете Филиппова, тоже не имели при себе ни гармошек, ни баянов, каждый держал в руках
лишь по толстой папке.
Я толкнул локтем Яшу Симонова:
Где же гармошки?
Яша поглядел на меня с жалостливым выражением на лице: ах, серость!
Он был матерым газетным волком, Яша Симонов, у него за плечами, кроме блестяще пройденного испытательного стажа, насчитывалось уже целых два месяца профессиональной журналистской работы.
Гармошкой у нас, газетчиков, называется вот это, показал Яша папку со сдвоенным, наподобие меха, корешком; в папке хранились длинные полоски бумаги с оттиснутыми на них типографским шрифтом столбцами корреспонденций.
Тем временем началось совещание.
Что мы имеем? возгласил редактор, оглядывая собравшихся. Мы имеем почти совершенно готовые внутренние полосы. Только на второй надо поставить манжетку, а на третьей не хватает двух чичирок. В гармошке у Симонова, я вижу, изрядный запас гранок, уверен, есть и мелочевка.
Вам все кажется, что Симонов не вышел из детсадовского возраста и по-прежнему гонит чичирки, проворчал Яша, принимаясь тем не менее перебирать оттиски. Вот видите, именно мелочевки и нет!
Значит, надо в темпе сделать!
Ну, если надо...
Совещание продолжалось. В разговор вступил ответсекретарь:
На третьей полосе еще шапку заменить бы, сказал в раздумье. Не очень, как мне кажется, доходчивая шапка.
Да, шапку следует заменить, согласился редактор. А на второй мне, откровенно говоря, не очень нравится верстка: зачем потребовалось втискивать Симонова в сапог, разве не лучше было предоставить в его распоряжение подвал? Тогда и хвост не пришлось бы парню отрезать.
Симонов сам на сапог согласился.
Под давлением, вздохнул Яша. Вы надавите, так и на верхушку согласишься.
Редактор постучал карандашом:
Хорошо, не будем препираться... Чичирки наберите светлым петитом, манжетку боргесом. И разгоните ее шпонами, чтоб воздух был... Что у нас в наличии на четвертую полосу?..