И вот теперь опять к вам перейдет?
Вот будут землю столбить, тогда разберут.
Как столбить?
Ну, барин, тебе всего не расскажешь.
Иван усмехнулся по-прежнему:
Барин, барин без портков, а пляшет.
Как без портков? Я в штанах.
Все так и покатились со смеху, и, отсмеявшись, Павел сказал:
Это, брат, тебе на ночь Иван задачу дал. Ложись в кровать и подумай, что это мужики говорят: барин, барин без портков, а пляшет.
КАЩЕЙ
Приехал становой узнавать, кто хотел землю столбить. Все сказали на Ивана. И увезли куда-то Ивана.
Куда увезли Ивана?
Куда Макар телят не гонял.
Какой Макар?
Все засмеялись, и это значило «сам догадайся»!
Царя убили, и опять стал царь, сразу большой, с бородой.
Мать раскладывает: «Николай умирает, Александр рождается». Не с бородой же рождается царь? Опять сам догадайся.
Отчего это, мама, спросил он, все догадываются сразу, а я после?
Оттого что ты очень рассеян.
Вышла новая загадка все люди как люди, а он какой-то рас-се-ян-ный. Вот если бы хоть на один день увидеть Марью Моревну, она бы все тайны и загадки сняла.
Светлый день пришел: на земле снег лежал, на небе облака растаяли, солнце показалось. Сказали: «Как день-то прибавился!» Еще сказали: «Это весна!» А еще сказали: «Сегодня Маша приедет!»
Мать говорила:
Не узнаю своих детей, что сделала с ними за одно лето эта милая Маша, как они ее слушаются, скажет: «Нарвите цветов», и они собирают, но мало того: часами сидят, подбирают цветочек к цветку, и букет выходит. Скажет: «Найдите хорошее яблоко», и сколько они натрясут, насшибают, перекусают, пока не найдут янтарное, наливное.
Скупая Софья Александровна против этого:
По-моему, и не очень хорошо.
Как нехорошо? Что вы! Пусть перекусают все яблоки, только бы на людей были похожи, а то ведь было совсем одичали, чуть кто к нам и бежать. Теперь сами гостей встречают и радуются. Удивительно! Какие у нее способности! Вот бы каких нужно для воспитания детей, а не старых дев и уродов.
Очень горда. Она и детей этим заражает, возбуждает их к чему-то необыкновенному, а жизнь требует в смирении и терпении учиться класть кирпичик к кирпичику.
Этому сама жизнь научит, а Маша тургеневская женщина.
Экс-пан-сив-на-я! Ее бросает в разные стороны: то она цветами осыпает певцов, то вдруг окажется на ма-те-ма-ти-чес-ком, то в Италии, то доит корову у Толстого в Ясной Поляне. Все это от гордости: красавица, порода, а самого главного для жизни нет. У вас они не занимали?
Пустяки, я бы очень рада была поблагодарить: дети мои неузнаваемы, в гимназии начали хвалить.
Ей бы устроиться гувернанткой в аристократическую семью. Но разве она пойдет? Я, право, не знаю, что ждет ее в будущем.
Пустяки! Такая красавица и не найдет партии себе?
Искать, конечно, найдет, да позволит ли она себе искать, и сами знаете, какие у нас женихи.
Женихи, правда, у нас никуда.
Я хочу ей посоветовать к старцу съездить. Вы не знаете, сколько там теперь бедных девушек из отличных дворянских семей собирается, каждая находит себе утешение. Там и на нее пахнет этим духом смирения, а то, право, уж она чересчур горда.
А Курымушка в кресле сидит и все наматывает себе на клубочек; он это понимает, что Софья Александровна хочет отдать Машу старцу, и теперь старец ему кажется Кащеем Бессмертным. Но он, Курымушка, этого не допустит. Вот Маша сегодня приедет, и он все ей перешепчет. Марью Моревну он не отдаст Кащею Бессмертному.
СУД
«А главное, опасается Курымушка при гостях как я ей перескажу про заговор с Кащеем Бессмертным?»
Так он думал. Крикнули: «Едут!» Он бросился.
Оденься, оденься!
Но было уже поздно. Курымушка раздетый, без шапки вылетел вон на снег и там машет, и пляшет, и поет, встречая Марью Моревну. Вон она выходит из саней, целует его, вот сейчас бы тут ей на лестнице все и пересказать, но за Курымушкой погоня. Дунечка выходит, мать. Потом дома начинаются совсем ненужные разговоры, приготовления к вечеру, и в ожидании гостей все сидят за столом. Опять мать раскладывает и рассказывает:
Какие удивительные перевороты бывают, я это знаю: он был настоящий атеист.
Какой там атеист, отвечает Дунечка, просто и верно говорят мужики: Бешеный барин.
Но все-таки Александр Михалыч в бога не веровал, везде этим выставлялся, и вдруг
Как же это вышло? спросила Маша.
А так вышло. Очень странная история: после убийства царя он стал сам не свой и даже заболел на желудочной почве начались экс-цес-сы.
Тетенька, засмеялась Дунечка, вы ужасно смешно рассказываете.
Я не смеюсь: это мне все она так передала, а знаете, какая она хитрая воспользовалась этим его состоянием и уговорила спросить у старца совета. Ответ был, как всегда, ла-ко-ни-чес-кий: «Пусть ест гречневую кашу и соленые огурцы». И что же вы думаете! Все у него прошло, настроение прекрасное, и говорит: «Православные посты великое дело».
И уверовал?
Не сразу. К старцу съездил и тогда вдруг святошей стал: свечи продает в церкви, с тарелочкой ходит. Софья Александровна в восторге, у нее теперь с ним печки и лавочки. Вот увидите: сегодня они вместе придут. Очень интересно.
Дунечка тяжело вздохнула, она теперь стала совсем невеселая: убили царя, и царь опять сразу явился, а Дунечке еще стало хуже, и работает она по-прежнему на ле-галь-ном положении и по-прежнему стоит, маленькая, у печки, читает: