В таких запутанных ситуациях, как эта, когда трудно понять, что в действительности происходит, когда каждый ловчит,
отстаивая свой интерес, и подозревает всех других в том же самом, случаются удивительные вещи. Люди принимают на веру такое, над чем в обычных обстоятельствах просто бы посмеялись. Поэтому, когда кто-то пустил слух, что вся популяция хохотуний была тайком отловлена и спрятана не где-нибудь, а в Английском клубе, ни один истинный зенкалиец ни на мгновение не усомнился в этом.
В результате у стен Английского клуба столкнулись злобно настроенная банда гинкасов, вознамерившаяся перебить пойманных птиц, и команда доблестных фангуасов, вознамерившаяся помешать этому.
Произошло это в тот час, когда обычно все английские поселенцы на Зенкали, общим числом около тридцати пяти душ, собравшись в клубе, попивают напитки со льдом, флиртуют с чужими супругами, почитывают «Панч» или «Иллюстрейтед Лондон ньюс» месячной давности, играют на бильярде или в крокет, а то и просто сидят на скамеечках и обсуждают поведение аборигенов.
Несмотря на безобразное поведение зенкалийцев в последние дни, англичане были по-прежнему убеждены, что благополучно отсидятся за высокой, аккуратно подстриженной живой оградой. Что бы там ни творили снаружи зенкалийцы, англичане верили, что здесь, в ухоженном райском уголке, они в полной безопасности. Каково же было их удивление, когда высокая живая ограда оказалась поверженной лавиной дерущихся фангуасов и гинкасов.
Табби Фортескью, удалой регбист с мощной мускулатурой и без единой извилины в мозгу, схватил крокетный молоток и проломил несколько черепов как фангуасских, так и гинкаских. Потребовались дружные усилия пяти дюжих зенкалийцев обеих этнических групп, чтобы совладать с ним и потерявшего сознание бросить в заросший лилиями пруд, являвшийся одной из достопримечательностей Английского клуба.
Мелани Трит, хрупкую старую деву, любимым занятием которой было рисовать акварели на местные сюжеты, близорукий вдрызг пьяный фангуас зажал в углу и страстно поцеловал. После этого случая в творчестве мисс Трит стали все явственнее проступать эротические мотивы.
Сэнди Шор, владелец плантации деревьев амела, уронил свои очки и растоптал их. Став практически слепым, он, приняв секретаря клуба Билла Меллора за фангуаса, набросился на него с крокетным молотком, и Билл упал без сознания.
Миссис Меллор, обычно спокойная женщина, чьим хобби было вязание крючком и приготовление варенья, была настолько взбешена этим нападением на своего мужа, что Шор тут же получил от нее по затылку бутылкой мятного ликера, и отправился в нокаут, с порядочной раной на голове.
Кавардак был кошмарный. Лужайка для крокета и площадка для боулинга, за которыми ухаживали годами, подстригали, укатывали, за несколько минут превратились во вспаханное поле по ним катались, топтались, сражаясь, зенкалийцы и англичане. Мачете и бильярдные кии, дубинки и крокетные молотки, копья и бутылки нанесли непоправимый ущерб ухоженному газону.
Какой-то гинкас решил стяжать себе лавры Герострата, и пламя охватило Английский клуб, симпатичное белое дощатое здание с широкими верандами.
Сгорело все. И чучела голов животных, и многолетнее собрание подшивок «Панч», и пожелтевшие групповые фотографии старейших членов клуба, и регистрационный список членов, не менее сложный и запутанный, чем родословное дерево королевской семьи какой-нибудь европейской монархии.
К тому времени, когда подоспели лоамширская пехота, полиция и пожарная команда, от здания
остался только почерневший тлеющий остов, а территория выглядела так, как будто на ней порезвилось стадо буйволов.
Каждой из двух имеющихся на Зенкали машин «скорой помощи» пришлось сделать по десять рейсов, чтобы перевезти в госпиталь всех пострадавших участников побоища. А так как госпиталь не был рассчитан на такое количество, пришлось один из шатров, установленных для праздничных торжеств, перенести в больничный сад.
Давно не видывала такого наплыва «постояльцев» и местная тюрьма, так что всех, кто сидел там за мелкие правонарушения, пришлось отпустить по домам, взяв с них торжественную клятву, что в надлежащее время они сами вновь явятся для отсидки.
И гинкасы, и фангуасы расценили налет на Английский клуб как свою крупнейшую победу. По мнению же англичан, это событие их арьергардные действия и последующее поражение можно рассматривать как моральную победу, подобную Дюнкеркской эвакуации.
Между тем число недовольных на острове возросло. Военный контингент, уже находившийся на Зенкали, получил подкрепление: в дзамандзарский порт вошел фрегат Ее Величества «Конрад», длительное время несший службу без захода в порты. Вполне естественно, первое, куда нацелился экипаж, было заведение Мамаши Кэри. Представьте же себе возмущение и гнев бравых моряков, когда они от миротворческих сил на острове узнали, что Кармен призвала своих юных леди к всеобщей забастовке в знак протеста против планов затопления места обитания птиц-хохотуний.