Ситуация усугубилась тем, что леди Эмеральда была убеждена, что островитяне ворвутся в сад и уничтожат всех ее цесарок. Из всего, что ей сообщили о произошедшем, она поняла лишь то, что виновницей всех беспорядков является какая-то птица, но какая именно было не совсем ясно. И, не желая рисковать, леди Эмеральда принесла всех своих сорок с лишним цесарок внутрь и выпустила их в гостиной. Естественно клеток никаких не было. И Питеру не раз приходилось наблюдать картину, как его дядя в компании высокопоставленных лиц пробирается по ковру из помета цесарок, чтобы выпить послеобеденный кофе. Это немного примиряло Питера с этими неспокойными временами. Компания, надо сказать,
подобралась впечатляющая: подполковник королевских военно-воздушных сил хрупкий, дряхлый старец; бригадный генерал невзрачный маринованный грецкий орех ; адмирал пожилой, лицо цвета спелой земляники, глаза круглые голубые абсолютно пустые; и лорд Хаммер внешность полностью соответствовала фамилии, молот он и есть молот.
Между тем ситуация на острове становилась все хуже. И католический, и англиканский миссионеры в одночасье лишились почти всей паствы, по большей части состоявшей из фангуасов. Единственной, от кого никто не ушел, была преподобная Джудит Лонгнекс. Поэтому, когда отец О'Мэлли и преподобный Брэдстич решили отправиться во Дворец, чтобы выразить протест, они настояли на том, чтобы она сопровождала их, что она сделала с крайней неохотой.
Это отвратительно Это же богохульство Поклоняться птице говорил отец О'Мэлли Кинги. По мере того как негодование его возрастало, его ирландский акцент становился все заметнее, понять его становилось все труднее, словно каша была у него во рту. Вы, как глава государства, должны подать личный пример, положив этому конец, так должно сделать.
Име-е-енно так, име-е-енно так, проблеял его преподобие Брэдстич, вытирая пот с сального лица. Невозможно даже сказать на сколько это подрывает основы христианства! Вчера я читал проповедь всего лишь четверым.
Происходящее возмутительно!.. не успокаивался О'Мэлли.
Кинги, откинувшись на спинку кресла, спокойно слушал. А затем обратился к Джу, стоявшей молча:
Ну а вы что скажете, преподобная Лонгнекс?
Знаете, Джу говорила слегка смущенно. От меня никто не уходит. Я просто сказала своей пастве, что они могут относиться к хохотунье как угодно, и оставаться прихожанами моей церкви. Что Бог создал Птицу-Хохотунью, и это Его воля, чтобы мы ее обрели вновь. Поклонение птице, это поклонение Богу через одно из Его творений. Я действительно так считаю.
Но это же идолопоклонство, рявкнул отец О'Мэлли.
Не-е-гоже так поступать истинному христианину, проблеял Брэдстич. Вы ме-е-е-ня удивляете, преподобная Лонгнекс.
Это злонамеренный подрыв истинной веры, прорычал О'Мэлли. Это нужно остановить.
Услышав это, Кинги, до того опиравшийся на спинку кресла, вдруг резко подался вперед, и ледяным тоном заявил:
Я, ведь, не указываю вам, какому богу вы должны молиться, и как правильно это делать. На Зенкали это считается величайшей дерзостью. Как бы вы посмотрели на то, если бы я издал указ, гласящий, что отныне каждый иностранец на острове должен поклоняться Птице-Хохотунье или уехать?
Отец О'Мэлли вздрогнул, как будто Кинги ударил его:
И это после стольких лет моей работы после того, как я спас столько душ?
Э-э-это будет ве-е-есьма ре-е-е-троградный шаг, проблеял Брэдстич.
Джу печально улыбнулась Кинги:
Это ваш остров, вы здесь хозяева, но мне было бы очень жаль уезжать.
Король долго смотрел на них, а затем вздохнул:
Можете быть уверены. Такого указа не будет.
Миссионеры вздохнули с облегчением.
Однако, продолжил он, подняв могучую розовую ладонь, предупреждаю, не забывайтесь, будьте более терпимыми. Если хотите знать мою точку зрения мне все равно, что вы там проповедуете, лишь бы это не причиняло вреда другим. Оценивая позиции всех троих, я скажу без обиняков: права преподобная Лонгнекс. У меня нет ни малейшего намерения вмешиваться в верования моего народа, и приводить их в соответствие с вашими, кстати сказать, весьма эксцентричными представлениями о божественном. Если кто-нибудь из моего народа пожелает обратиться в вашу веру, он имеет на это полную свободу.
Равно как и полную свободу веровать во все, что ему нравится, лишь бы это не шло во вред Зенкали. Вы всегда должны помнить следующее: то, что один человек почитает как божество, для другого, может статься, просто волшебная сказка. Но ведь и божества, и волшебные сказки имеют право на существование в этом мире.
О, Кинги, как ты умен! Восхитилась Джу.
Благодарю, величественно произнес Кинги.
Он встал с кресла, давая понять, что аудиенция окончена, и поникшие духом представители католической и англиканской церквей, а также торжествующая Джу удалились.
Ну, мальчики, сказала она, когда они вышли из дворца, решив посыпать раны «мальчиков» солью, я спешу. Моя паства меня заждалась. У нас сегодня репетиция хора.