Кинги, с явной радостью:
Точно. Луже не позавидуешь. А в Лондоне будут недовольны, они попытаются оказать на нас давление.
Некоторое время они продолжали шагать молча. Затем Кинги произнес:
Но, есть способ избежать всех неприятностей.
А именно? спросил Ганнибал.
А именно затопить долину, не сказав никому ни слова, о том, что там нашли.
Точно, сказал Ганнибал.
Услышав такое, Питер и Одри, потрясенные, посмотрели друг на друга.
Но, с другой стороны, продолжил Кинги, имеем ли мы право лишать мир части его биологического наследия, а мой народ его бога?
По мне, так нет ни малейшего оправдания этому, заметил Ганнибал.
Кажется, нам придется наступить на горло собственной песне, и пожертвовать интересами Лужи, Кинги глубоко с сожалением вздохнул. Говорил он это с печалью в голосе, но при этом находился спиной ко всем присутствующим, а когда повернулся, его лицо так и сияло от удовольствия.
Так вы за то, чтобы похоронить проект аэродрома? уточнил Ганнибал.
Ну, конечно за! Возмутился Кинги, подумав, что его могли подозревать в обратном.
Вот и прекрасно, с облегчением выдохнул Ганнибал.
Но! Кинги, предупреждающе поднял огромный шоколадного цвета палец. События могут принять нежелательный оборот. Лужа не смирится с этим, ты же знаешь. Придется действовать с большой предусмотрительностью, иначе при голосовании я окажусь в меньшинстве, и тогда возникнут трудности.
А что, нельзя издать специальный указ? спросила Одри. Вы же король, как-никак!
Так это и будут трудности, пояснил Кинги. Придется действовать, как диктатору, но право же, лучше решить вопрос демократическим путем.
Нужно застать их врасплох, предложил Ганнибал. Завтра с утра, опубликовать эту историю в местной и мировой прессе, и я гарантирую, что поднимется такой шум, что никто не сможет выступать за продолжение строительства плотины.
Ты недооцениваешь Лужу, возразил король.
В течение следующего часа Кинги и Ганнибал расхаживали по гостиной, споря и соглашаясь. Когда все, что нужно сделать, было оговорено до мелочей, пришло время действий:
Одри отправили уговорить отца не спать всю ночь и к утру выпустить специальный выпуск «Голоса Зенкали».
Личному секретарю Кинги, Эймосу Гумбалу было приказано, игнорируя телефонную связь, созвать всех членов законодательного совета на специальное заседание на завтра в полдень.
В фотоателье Дзамандзара (единственное на острове) был послан мальчик-грамотей, чтобы там проявили все отснятые Питером пленки. Посланца сопровождал королевский гвардеец для гарантии, что все будет сделано должным образом.
Между тем Ганнибал и Питер в спешном порядке сочиняли пресс-релиз, который поутру собирались отправить по телеграфу корреспонденту агентства «Рейтер» в Джакарте.
Сделав это, они отправились в офис «Голоса Зенкали», чтобы поинтересоваться, не могут ли они чем-нибудь помочь, и застали весь штат (в основном это были фангуасы) в состоянии сильного возбуждения. Дэмиен и Одри, перепачканные типографской краской, уже верстали первую полосу. Около десяти вечера заработала печатная машина, и вскоре все собравшиеся с гордостью разглядывали оттиснутый жирной-прежирной краской сигнальный экземпляр «Голоса Зенкали» с алым грифом «Спецвыпуск» и под ним заголовок, который Дэмиен в порыве дикого ирландского энтузиазма разработал ни с кем не посоветовавшись. Заголовок был незамысловат,
непонятен и мистичен. Над огромной фотографией Птицы-Хохотуньи было написано:
БОГ ОБРЕТЕН ВНОВЬ!
ПТИЦА НЕ КАНУЛА В НЕБЫТИЕ!
Этот заголовок должен был приковать к Зенкали внимание всего мира.
Конечно, обнаружение дерева омбу и птицы-хохотуньи, считавшихся исчезнувшими, событие само по себе достойное, чтобы быть освещенным в прессе. Но если прибавить к этому, что их нашли в долине, которая вот-вот будет затоплена при строительстве плотины, а птица является утраченным божеством аборигенов, то любой газетчик вам скажет, что эта история вполне сопоставима с сообщением о начале действительно хорошей войны. А если учесть тот факт, что через два дня в порту Дзамандзара должна пришвартоваться «Императрица Индии» с войсками, оркестрами и «Очень Важными Персонами» на борту, то объективно описать ситуацию, которая складывалась на Зенкали, можно было только словом сенсационная.
На следующее утро Одри, ее отец, Ганнибал и Питер направились в здание парламента. Парламент располагался в большом красивом зале. Кресла с алыми, обитыми кожей сиденьями, располагались в нем в один ряд, в виде двух полумесяцев. Там, где полумесяцы соединялись, стоял огромный деревянный трон, над ним нависал балдахин с изображениями дельфина и птицы-хохотуньи. Беломраморный пол был устлан малиновыми коврами. На огромных окнах, сквозь которые в залу струился солнечный свет, висели малиновые шторы. Вся четверка расселась на деревянных скамеечках на небольшой галерее, которая, как большое ласточкино гнездо, висела под потолком в конце зала. Это были места для «Очень Важных Персон» и прессы.
Эймос Гумбалу, секретарь Кинга, блестяще справился с заданием, и законодательный совет собрался в полном составе. Слева места занимали фангуасы, справа гинкасы. Большинство племенных вождей носили традиционные белые или пестрые одеяния и тюбетейки, украшенные богатой вышивкой, но несколько были одеты по-европейски. Среди этих последних выделялся Лужа, в изысканном темно-синем костюме, бледно-розовой рубашке, темно-синем шелковом галстуке и в бледно-розовых гетрах.