Ничего. Только я собрался объяснить, что я холостяк, как поймал выразительный взгляд Ганнибала и его отрицательное покачивание головой.
Она такая милая и взбалмошная, что невозможно не любить ее. А с Диггори, помошником губернатора, ты встречался? Ганнибал называет его «австралийским бумерангом». Он примерно так же не в себе, как и его превосходительство, и ее милость. Вместе они составляют хорошенькое трио.
Да нет, Бог миловал, но боюсь, мне придается столкнуться с ним при исполнении служебных обязанностей. А что, у вас тут, на Зенкали, воздух какой-то особый? Вот я уже увидел Ганнибала, Кинги, губернатора, леди Эмеральду, каждый по-своему с ума сходит. А остальные все тоже такие?
Ну, надо признать, что здешнее общество действительно несколько эксцентрично, если оценивать его по обычным стандартам. Философски заметила Одри. Я думаю, это присуще всем островам, в том числе и Зенкали. Своего рода островная болезнь, здесь каждая причуда и слабость характера человека гипертрофируется и консервируется. Остров действует как своего рода теплица, превращает людей в нечто редкое и любопытное. Да, только чудаки и остаются здесь.
Одри встала и отряхнула с ладоней крупицы песка. Сегодня я хочу познакомить тебя еще с несколькими нашими доморощенными эксцентриками. В конце концов, именно они заставляют остров крутиться.
Хорошо. Но я хочу, чтобы ты пообещала познакомить меня также с дерево омбу.
Конечно обещаю.
Одри приехала на видавшем виды, но еще вполне надежном «мини-моуке» , на заднем сидении которого Питер увидел корзину с едой и портативный холодильник с напитками.
Мы устроим неплохой пикник, Одри, кивнула на взятые в дорогу припасы. Знаю одно чудесное местечко на Матакаме.
Это не рядом с долиной, которую прибрал к рукам Лужа?
Именно так. Приятное местечко, возможно, одно из самых красивых на острове. Но ему недолго таким оставаться затопят, построят эту огромную плотину, сердито добавила Одри.
Так ты тоже против этой затеи?
Еще бы! Жили себе простые, счастливые и, по большому счету, хорошие люди и вдруг такая беда!
Хорошие? А Лужа?
В семье не без урода. Я не говорю, что на этом острове все святые, но, в основном, все хорошие, слегка эксцентричны словом, как дети. Затевать здесь строительство аэродрома все равно, что положить коробку с петардами, фейерверками и спичками в придачу в детскую комнату. По-моему, Ганнибал прав. Понимает, старый дьявол, что к чему. Впрочем, давай позабудем на время об этом чертовом аэродроме. Поехали кататься!
Они ехали по радующей глаз местности, а поскольку в Дзамандзаре в этот день была ярмарка, то дорога была запружена зенкалийцами, везшими на продажу всякую всячину и гнавшими скот. Ковыляли почтенного возраста толстушки, завернутые в блестящий батик. Они так ловко балансировали корзинами с манго, кокосовыми орехами или ананасами, неся их на головах, что казалось, будто корзины там приварили.
Молодые люди, несли длинные кипы золотистого сахарного тростника или жерди, с которых свисали ряды цыплят, подвешенных за ноги, как какие-то странные фрукты с перьями.
Деревянные повозки, запряженные горбатыми длиннорогими зебу, тащились со скрипом, поднимая за собой облака пыли. На них и корзины с фруктами, и сладкий картофель, и стулья из тростника, и мешки сахара или риса, и глиняные горшки.
Седовласые старцы-пастухи, завернутые в алые одеяла, подгоняли копьями стада крупного рогатого скота и коз, а быстроногие мальцы, вооруженные палками, и резвые голосистые псы не давали животным свернуть с дороги.
Все вокруг кричали, рассказывали какие-то байки, смеялись и шутили. Пели на ходу, а если руки у них не были заняты, играли на тонких дудочках из бамбука, бренчали на двенадцатиструнных валиха или били в небольшие пузатые барабанчики. Толстушки обменивались пошлыми остротами и хохотали так, что все жировые складки у них ходили ходуном.
Стройные девушки ступали грациозно, словно газели, будто не замечая тяжелой ноши,
щебеча, словно попугайчики, обмениваясь остротами с молодыми людьми и оглядывая их смелыми, блестящими черными глазами. Блеск красок, музыка голосов и инструментов текли к Дзамандзару в дымке пыли.
В столице большая ежемесячная ярмарка, объяснила Одри, ловко управляя машиной одной рукой, другой она махала, отвечая на приветствия. Встречные махали руками, улыбались, кричали: «Моя вижу, мисси Одли Хорошая гулять, мисси Одли мисси Одли ходить ходить на рынок? Хорошая гулять, хорошая гулять!»
Это единственный рынок? спросил Питер, зачарованно наблюдая за людским потоком, текущим мимо машины.
Нет, конечно. В каждой деревне есть рынки, открытые ежедневно, есть небольшой ежедневный рынок в Дзамандзаре, ответила девушка, но только на такой вот ярмарке, которая бывает раз в месяц, можно купить все, что угодно от коровы до мешка арахиса, и от медной кровати до приворотного зелья.