Эрнст, мой любимый Эрнст, каким же смешным, детским и пустяковым кажется мне все это теперь! Только сейчас я начинаю это понимать. Сегодня я готова это признать. Сегодня я понимаю, что единственно важно то, кто ты есть! Что ты сделал? Важна наша любовь, как важно и то, что я сделала для тебя и кем я для тебя являюсь. Важно осознать свое место и задачи, которые предстоит решить.
Нет, не подумай только, что я вообразила себя второй мадам Кюри. Но я стремлюсь соответствовать месту, которое заняла. Сегодня я понимаю, что не мне бегать с тобой наперегонки, а вот помогать тебе я должна. А мой первейший долг сейчас сберечь тебя не только ради себя самой, но и для других, ради твоей же дальнейшей работы, ради воплощения твоих идей в жизнь, ради всего того, что ты успел совершить, и ради того, что тебе еще предстоит совершить в будущем.
Свой путь я вижу.
Я сознаю всю опасность того, чем занимаюсь, но я не вправе отказываться от этого. Если бы только у меня было больше времени! Если бы я знала, как у тебя дела и где ты! Стоит мне только подумать о тебе, мой Эрнст, как я снова все та же, жаждущая любви девчонка, которая, глядя на звезды, мечтает о том, кому хотела бы принадлежать. Я принадлежу тебе, вся без остатка, ты живешь во мне, мы долго и все же до ужаса мало пробыли вместе, и все же мне так хочется отыскать на небе звездочку, пускай совсем крохотную, но нашу с тобой. Пусть она будет едва заметной, почти невидимой глазу, но она будет принадлежать нам и только нам. И тем лучше никто ее не заметит и не отнимет у нас.
Сейчас уже поздно. Доброй ночи тебе, мой Эрнст, я закрываю глаза и все время думаю только о тебе, может, еще когданибудь ты снова поцелуешь меня на ночь в губы, в глаза, а потом и в кончик носа»
Юлия отложила ручку, откинулась на спинку стула и, прикрыв глаза, улыбнулась. По щекам сбежали быстрые, блестящие слезы.
В среду, то есть в день прибытия в лагерь, Шванеке довел оберфельдфебеля до того, что Крюль какоето время даже не знал, как поступить. И в субботу Шванеке вновь удалось поставить оберфельдфебеля в полнейший тупик, чего не удавалось никому из подчиненных с самого начала карьеры Крюля в статусе младшего командира.
Шванеке сподобился на самый настоящий шедевр. Позади второго барака, где размещались 1й и 2й взводы 2й роты, неизвестно откуда появился ящик. И в этом ящике сидел кролик. Сначала Крюль, проходя мимо, не обратил на ящик внимания, хотя этому предмету здесь было явно не место. Слишком уж оберфельдфебель «был поглощен эпизодом с оберлейтенантом Беферном и устроенным им курсом похудения. Но, пройдя пару метров вперед, до него вдруг дошло чтото не так. Оберфельдфебель, остановившись, резко повернулся, будто ужаленный. Сомнений быть не могло: это был действительно ящик, в котором расположился вполне упитанный и жизнерадостный кролик.
Чье это животное? вне себя завопил Крюль и стал вглядываться в солдат, только что закончивших приводить в порядок территорию и стоявших в последних лучах низкого осеннего солнца. Дойчман, кому принадлежит это животное?
Не могу знать, герр оберфельдфебель, рявкнул Дойчман в ответ.
Он уже усвоил, что в рапортах и командах самое главное вовремя налечь на голосовые связки. Чем громче, тем больше пользы. Чем горластее солдат, тем выше его ценит начальство.
Мне, ответил Шванеке, сделав два шага вперед.
Крюль ахнул.
Так точно. Я большой любитель животных, герр оберфельдфебель, с сияющим лицом доложил Шванеке Крюлю. Прямо места не нахожу, если рядом нет какойнибудь милой животинки.
Откуда оно у вас?
Крюль, нагнувшись над ящиком, разглядывал откормленного кролика. Откусив кусок от морковки, животное испуганно забилось в угол ящика. Оберфельдфебелю не давали покоя три вопроса первый: откуда взялось животное, второй: откуда взялся ящик? И третий: откуда взялась морковь?
Просто прибежал к нам, пояснил Шванеке.
Оберфельдфебель без единого слова повернулся и зашагал прочь. У барака, где располагалась канцелярия батальона, он повстречал оберлейтенанта Обермайера, который как раз собрался уезжать из лагеря, и тут же доложил ему о неслыханном происшествии. Но офицер вполуха выслушал Крюля.
Порадуйтесь беззаботной казарменной жизни, насладитесь ею! только и ответил он, дружелюбно похлопав стоявшего навытяжку оберфельдфебеля по плечу. Немного осталось, вот перебросят нас в Россию, там все будет подругому.
Обермайер ушел, оставив Крюля стоять на плацу, раздумывая о последней фразе офицера. От одного слова «Россия в дрожь бросало. Но поскольку Крюль обладал способностью мгновенно забывать о неприятных вещах, ибо чего толку впустую ломать себе голову над тем, чего ты не понимаешь или не знаешь, он с энтузиазмом вернулся к вполне рациональной проблеме рядовому Шванеке и его кролику. И размашистой походкой отправился назад к бараку.
Кролик похищен! тоном, не терпевшим возражений, заявил он Шванеке. А вы утверждаете, что, мол, просто прибежал. Скажете, и ящик тоже прибежал? По воздуху прилетел сюда раз, и тут!
Так точно, герр оберфельдфебель!
При этих словах Крюль с шумом втянул воздух через ноздри, казалось, он вотвот лопнет, как передутый воздушный шар.