Приняв рапорт, генерал поздоровался с людьми, прошелся вдоль строя и коротко сказал:
Товарищи! Времени у нас мало, буду краток. От лица службы благодарю вас за прекрасную работу и поздравляю с высокой наградой!
Он сделал знак, и адъютант стал громко вычитывать фамилии.
Младший лейтенант медслужбы Львова!
Ефрейтор Сашин!
Старший лейтенант Петров!
Из шеренги выходили вызываемые люди, и генерал, пожимая им руки, передавал маленькие
Машина помчалась дальше, догоняя ушедшую вперед первую колонну.
Вторая группа, составленная из легкораненых и хозяйственного взвода госпиталя, уже потянулась к выезду, Когда из помещения вышел замполит. Он остановил растянувшуюся колонну.
А ну, товарищи, крикнул он, легкораненые, хозяйственники и все, кто способен держать оружие, слезай! Нужно организовать оборону, пока все тяжелые не будут погружены в санитарки.
С подвод сходили люди.
Живей, живей! Время не ждет нечего раздумывать. А ты, Сухоруков, чего ждешь? Ты думаешь, что повар, так не годишься? Годишься, еще как. Слезай в общую кучу, обходя колонну, говорил Кандыба.
Человек тридцать собралось возле него, выжидательно глядя на замполита.
Ты женатый? спросил подполковник подошедшего к группе молодого красноармейца с автоматом в руках.
Никак нет, товарищ подполковник, холостой.
Откуда родом?. продолжал Кандыба, любуясь молодцеватым видом солдата.
Из-под Краснодара, станицы Лабинской.
А-а! Земляк, значит, мой, я ведь сам кубанский. Одних, выходит, кровей с тобой! Ну, тогда после войны не забудь позвать на свадьбу, пошутил замполит.
Милости просим, товарищ подполковник, у меня уж и невеста имеется, засмеялся боец.
А ты, товарищ, чего в строй становишься? Тебе с больными ехать нужно, глядя на пожилого, лет под пятьдесят, красноармейца, сказал Кандыба.
Нельзя мне в тыл, товарищ комиссар. У меня с фашистами свои счеты. Они сына моего под Москвой убили. Второй год пошел, тихо ответил красноармеец.
На, бери винтовку! коротко сказал Кандыба.
Пожилой боец осмотрел трехлинейку, проверил затвор и, наполнив подсумок патронами, отошел назад.
Товарищ замполит, разрешите и мне остаться, попросил капитан Кошелев, слабогрудый, с чахоточным лицом человек, работавший пропагандистом при госпитале.
Нельзя, товарищ Кошелев! Ты поедешь со всеми, будешь начальником колонны.
Товарищ замполит, очень вас прошу, разрешите пригожусь Ведь я до ранения в полку сапером был. А колонну поведет военврач майор Праскухин.
Замполит посмотрел на впалые щеки капитана, на его умные, спокойные глаза, потом на большую серебряную медаль, блестевшую на груди капитана.
«За отвагу», негромко, словно в раздумье, прочел он. Хорошая солдатская награда, и правильно тебе ее дали, дорогой товарищ.
Он помолчал и, уже отходя, добавил:
Оставайся! Скажи Праскухину пускай возглавит колонну.
Становись! На первый-второй рассчитайсь! скомандовал Кандыба построившимся в шеренгу людям и, повернувшись, сказал: Остальные походной колонной марш к станции С., да осторожнее в дороге.
Спустя пять минут за околицей тянулись уходившие к станции колонны, а замполит, построив своих бойцов, повел их к дороге, где уже окапывался, готовясь к обороне, подошедший на помощь комендантский взвод.
Ну, Павел Семеныч, как дела, как твои тяжелые? расставив красноармейцев и вернувшись в палату, спросил замполит.
Неважно. Есть такие, которых везти нельзя. Преступление! Умрут в пути.
А если придут немцы, то они все умрут здесь, задумчиво ответил замполит. Эвакуировать надо.
Но положение, быть может, не так опасно и танки не дойдут до нас. Тогда совсем нелепо будет срывать с места людей, имеющих некоторые шансы на спасение.
Не знаю! Кроме того, что сказал тебе, ничего не знаю, но приказ есть приказ, и его надо выполнять. Начинай погрузку тяжелых, а я пойду к обороне. Когда все будет готово, сообщи мне.
Сколько у тебя бойцов? спросил хирург.
Шестьдесят четыре тридцать восьмого комендантского взвода, остальные хозяйственной команды и выздоравливающие больные.
Оружие есть?
Двадцать автоматов, два ящика гранат, один «максимка» и штук сорок винтовок разной системы. Все!
Не густо, неуверенно сказал хирург.
Конечно, не богато. Но ребята хорошие, все фронтовики, бывшие в боях, это раз. А второе: отходить ведь нам нельзя. Значит, будем биться до последнего
Патрона? спросил хирург.
Немца, а не патрона! ответил замполит и, дружески подмигнув врачу, сказал: Ну, доктор, валяй не задерживай! Теперь все зависит от твоей быстроты и умения
Но хирург не успел еще отойти и на сорок шагов, как в село через всю длинную улицу, словно большой черный гудящий шмель, влетел полуторатонный грузовик. Не обращая внимания на махавших ему людей, шофер, управляя одной рукой рулем, другой размахивал, полувысунувшись из кабины. У поворота к госпитальной
хате он чуть придержал свою машину и прокричал:
Танки немецкие сзади!
Он хотел было завернуть за хату, но, увидев направленный в лицо автомат Кандыбы, заморгал глазами.
Останови машину, а то всю очередь запущу в морду, тихо, но очень четко сказал замполит.