Запись от 26 апреля 1945 года, четверг: «Нервозное настроение, слухи».Запись от 27 апреля, пятница: «Раненые в помещении для коллекций; слухи вокруг освобождения из блокады. Бомбы на вокзале Цоо».
В сообщении командования вермахта, распространяемом по радио или так как электричества почти не было повторяемом из громкоговорителей, установленных на машине, которая двигалась по разбомбленным улицам, говорилось: «28 апреля 1945 года В героической битве за город Берлин немецкий народ еще раз демонстрирует перед всем миром свою фатальную борьбу против большевизма Враг прорвал внутреннее кольцо обороны на севере, в Шарлоттенбурге, и на юге, в Темпельхоферфельде. В районе Халлешес Тор, Шлезишер Банхоф и Александрплац начались бои за центр города. Ось «восток-запад» находится под сильным огнем Южнее Кенигсвустерхаузена дивизии 9-й армии продолжили наступление на северо-запад и отражали в течение всего дня массированные атаки Советов на флангах. Подошедшие с запада дивизии в ожесточенной битве на широком участке фронта отбросили врага на запад и подошли к Ферху. В районе Пренцлау Советы ввели в бой новые танковые и пехотные соединения и при сильной поддержке авиации глубоко прорвали линию фронта»
В действительности все было гораздо хуже: правительственный квартал и рейхсканцелярия, находившиеся лишь в двух километрах от бункера, лежали в развалинах. Палачи и паладины уже отчалили или укрылись в своих бункерах. Йозеф Геббельс, последний оставшийся верным Гитлеру, терпеливо выжидал с женой и шестерыми детьми в бункере фюрера. Министерство пропаганды, находившееся на другой стороне Вильгельмштрассе, где последнее время жила семья Геббельса, было связано многочисленными подземными ходами со старой рейхсканцелярией и бункером фюрера. Гитлер и Геббельс отклонили предложение покинуть Берлин, хотя это было все еще возможно. Еще ночью 22 апреля с аэродрома Гатов поднимались самолеты в направлении Берхтесгадена, где на Оберзальберге Герман Геринг дожидался передачи власти. В ночь на 28 апреля летчик-испытатель Ханна Рейч в последний раз села за штурвал своего самолета. В багажнике лежали многочисленные прощальные письма, а среди них письмо от Магды Геббельс ее уже взрослому сыну от первого брака Геральду, которое начиналось словами: «Мой любимый сын! Вот уже шесть дней, как мы находимся в бункере фюрера (папа, твои шесть маленьких братьев и сестер и я), чтобы завершить нашу национал-социалистическую жизнь единственно возможным почетным способом»
СОКРОВИЩА НА ПОРОХОВОЙ БОЧКЕ
самую малость. Солдаты заняли позиции вокруг бункера, но сами сознавали, что оборона этого оплота станет лишь бесполезным затягиванием войны. Защитники из числа последнего призыва, находившиеся в окопах у зоопарка, ничего не могли противопоставить русским танкам.
Дневниковые записи Унферцагта оставались короткими и лишенными эмоций.
Суббота, 28 апреля 1945 года: «Обстрел башни и окрестностей».Воскресенье, 29 апреля 1945 года: «Обстрел башни, сильное напряжение».
Понедельник, 30 апреля 1945 года: «Сильный обстрел башни».
Зенитный бункер «Ам Цоо» так же, как и бункеры во Фридрихсхайне и в Гумбольдхайне, был построен во время войны для защиты от вражеских бомб. Но никто даже в страшном сне не мог представить, что перед этим бункером когда-либо появятся русские танки. Двери и оконные ставни из стального листа не устояли бы против танковых снарядов. В бункере даже не было бойниц для ближней обороны, а орудия на крыше могли, попасть во вражеские самолеты, но не в землю у зоопарка.
В тот день, 30 апреля, русские танки приблизились к бункеру на расстояние видимости. Русские знали, что не смогут пробить танковыми орудиями мощную бетонную громаду, поэтому взяли на прицел прямоугольные оконные проемы. Около полудня противотанковые гранаты пробили стальной лист оконных ставней на третьем и четвертом этажах, и часть находившихся там ящиков с амуницией взорвалось. Несколько человек было убито и ранено.
Бункер противовоздушной обороны вблизи Зоологического сада в 1945 году, вскоре после окончания войны. В последние месяцы войны здесь располагался арсенал, а также радио и телефонная станция, госпиталь и помещение для хранения предметов искусства. Среди бесценных шедевров там находились и сокровища Приама.
Профессору, который с февраля обитал в бункере рядом со своими сокровищами, не оставалось ничего, как открыть решетки, за которыми на верхнем этаже хранились ящики с буквами «MFV». Площадь помещения 11 в бункере «Ам Цоо» составляла 18 квадратных метров, на ней можно было разместить десять раненых. Унферцагт не спускал глаз с медперсонала, так как все врачи и санитары знали, что скрывалось в запечатанных ящиках, а грабежи в эти дни не являлись чем-то необычным.
«Они здесь! Русские здесь!» Это известие распространилось с быстротой молнии. Никто не знал, как русские вообще могли проникнуть в бункер. Но они стояли друг против друга: русские солдаты с автоматами и немецкие врачи, санитары, раненые и испуганные гражданские. Под вечер руководитель санитарного корпуса офицер Вернер Штарфингер огласил приказ: «Бункер будет сдан немецкой стороной без боя».