Все произошло очень быстро. За доктором Корнелиусом не успели даже послать Анна родила мертвого мальчика и через час скончалась сама.
Когда старому князю, расхаживающему взадвперед перед дверью спальни дочери, сообщили страшную весть, он окаменел, потом посмотрел на образок в ладонях, и вдруг, разразившись страшными проклятиями, швырнул этот образок на каменный пол и в безумстве начал топтать его ногами.
Впоследствии одна старушкабогомолица сказала, что в ту секунду, когда он совершил это страшное святотатство, душа его на мгновенье опустела, и в это короткое мгновенье в нее тут же вселился дьявол
Самому же князю Юрию Михайловичу Четвертинскому почудилось нечто совершенно иное он вдруг отчетливо увидел своим внутренним взором виновницу всех несчастий, которые обрушились на него: дада, ведь не случайно тогда, с Вацлавом, все случилось изза нее, и теперь как только он неведомо отчего вот сейчас увидел смуглое лицо, обрамленное черными вьющимися ведьминскими волосами как смерть тут же снова вошла в его дом.
И тогда старому князю, окончательно сломленному непосильной ношей горя, вдруг отчетливо стало ясно, кто именно является причиной и виновницей его несчастий и потерь.
Все добрые чувства вдруг как бы умерли в его душе, а душой
полностью овладело новое, сильное, горячее, всепоглощающее чувство чувство мести.
Кто знает, а может, права была та старушка.
Быть может, дьявол так и вселяется в человека, а чувство мести это как раз он и есть?..
А может быть, душа, лишившись на секунду веры, становится самовластной то есть ничем не скованной подверженной огненному вихрю злых страстей
Однажды давно, выходя из храма святой Терезы, князь Четвертинский случайно услышал обрывок тихой беседы двух монахов, которых он миновал у ворот и два слова из этой беседы надолго засели у него в памяти, потому что смысл их показался ему тогда непонятным.
А вот теперь, потеряв в одночасье веру, любовь и все добрые чувства, охваченный лишь одним дьявольским порывом, он вдруг сразу ярко и отчетливо осознал значение этих слов САМОВЛАСТИЕ ДУШИ
Глава четвертаяСАМОВЛАСТИЕ ДУШИ
В жизни многих людей, наступает порой момент, когда им предстоит принять решение, последствия которого могут оказаться роковыми.
Много лет назад, на песчаном берегу далекой лесистой речки Ипути, протекавшей вблизи деревянного охотничьего терема, от которого теперь в глухом лесу остались одни полусгнившие, поросшие мхом развалины, князь Федор Бельский, чертя ножом на мокром песке никому не понятные каракули, принимал решение, от которого зависела не только его собственная жизнь, но и жизнь его близких, его друзей, больше того судьба всего Литовского княжества
Наверняка за истекшие годы много других людей в разных концах земли принимали подобные решения, с исходом, порой даже не столь печальным, как в случае князя Бельского, а потому не было ничего необычного в том, что нынче очередной искатель славы или смерти взвешивал и отмерял все «за» и «против».
Однако, в отличие от вышеупомянутого князя Федора, этот человек не сидел задумчиво на валуне, морща лоб от напряжения, а напротив, выглядел обыкновенным беззаботным горожанином, решившим в один из последних теплых осенних дней подготовиться к грядущей зиме.
Весело чтото насвистывая, что не мешало ему интенсивно размышлять, Владимир Гусев собственноручно красил яркой голубой краской, подаренной ему приезжими мастерамиитальянцами, наличники окон своего небольшого дома, а схожее в этой ситуации между ним и князем Бельским, было лишь то, что рядом протекала река (домик Гусева на окраине столицы стоял на высоком холме совсем недалеко от Москвыреки), да еще, быть может, связанная с их замыслами княжеская фамилия московских беглецов в Литву: ведь это старику Можайскому принадлежал охотничий терем на берегу Ипути, где плел нити своего заговора Бельский, и так случилось, что именно с сыном этого самого Можайского вел переговоры не так давно Владимир Гусев и, как раз это дело, порученное ему самой Великой московской княгиней, и стало началом длинной цепи событий, которые привели его сейчас к тому же, к чему когдато князя Федора: к необходимости сделать выбор, от которого будет зависеть вся его дальнейшая судьба, судьба его друзей и близких, больше того судьба всего московского княжества.
В свои тридцать шесть Гусев еще не был женат, и, несмотря на хорошую службу, не нажил хоть какогонибудь состояния.
Причиной этому был целый ряд обстоятельств.
Первое и, пожалуй, самое главное: Владимиру не повезло с рождением он был шестым сыном в семье своего отца Елизара Гусева, которому в свою очередь не повезло с господином. Гусевотец, как и покойный Алексей Бартенев, с которым, он, как и с Левашом Копыто, был некогда в большой дружбе, имел несчастье служить в свое время князю Можайскому, но и тому опять же не повезло его судьба сложилась так, что вынужден был он покинуть родную землю и навсегда удалиться в изгнание в Литву, где и скончался. Уже сам тот факт, что Елизар Гусев служил московскому отъездчику, отнюдь не помогал ему продвинуться по служебной лестнице, и когда, умирая, он разделил свое имущество между шестью сыновьями, оставив минимальное приданое пятерым дочерям, на долю его шестого сына Владимира Гусева не досталось практически ничего.